Ольга Алфёрова – «Муромцевское восстание крестьян 1930 года»
Дорогие друзья! Предлагаем продолжить разговор о Муромцевском крестьянском восстании, начатый в год 90-летия этого события. Тогда один из читателей группы «Расстеряляны в Таре» нам задал вопрос: «А повстанцы-то чем занимались?..» Действительно, достойны ли оправдания и нашего сочувствия люди, поднявшие восстание против мероприятий действующей власти, пусть даже жестоких и преступных?
Когда мы сравнили информацию, собранную нами к 90-летнему «юбилею» Муромцевского восстания, с материалами, относящимися к 100-летию ещё одного крестьянского сопротивления политике советской власти – Западно-Сибирского восстания 1921 года, у нас появился ещё один вопрос: «А было ли вообще муромцевское восстание крестьян?» Или правильнее так: «Можно ли назвать восстанием выступление муромцевских крестьян в марте 1930 года?» Ответа в публикациях по данной теме нам найти не удалось, поэтому давайте попробуем по доступным нам источникам разобраться в этом вместе.
Почему нам кажется это важным? Прежде всего, потому что муромцевские крестьяне, в отличие от многих участников восстания 1921 года, чьи имена есть в омской Книге памяти, реабилитированы не были.
На фото: Чумаковское восстание крестьян 1931 г. (нынешняя Новосибирская обл.) Муромцево совсем недалеко, вероятно, восставшие муромцевские крестьяне выглядели так же.
О реабилитации
Напомним, что в Книге памяти «Забвению не подлежит» нам удалось выявить имя только одного из участников восстания – жителя д. Алексеевка Муромцевского района Трофима Ивановича БОРИСЕНКО, приговорённого, как и все остальные, 13 апреля 1930 года. Получивший тогда 5 лет лишения свободы, в годы Большого террора он был повторно арестован и приговорён – теперь уже к 10 годам. В сентябре 1990-го был реабилитирован по делу 1937 года, а немного раньше, в феврале, по делу 1930 года ст. 58-2 (участие в вооружённом восстании против советской власти) была переквалифицирована на ст. 59-2 (участие в массовых беспорядках).
Имена 61 расстрелянного участника восстания стали известны благодаря статье В.М. Самосудова «Муромцевское восстание 1930 года» в 1995 году. Имена остальных почти 400 человек, приговорённых к различным срокам, неизвестны до сих пор. Имущество многих из них было конфисковано, а семьи – включая малолетних детей и стариков-родителей – высланы. Подробнее об этом можно прочитать в статье В.М. Самосудова «Слушали дело №7278...». А сейчас предлагаем ещё немного информации об этом важном событии, происходившем в муромцевских сёлах, всего за полгода до этого переданных в Барабинский округ из ликвидированного на тот момент Тарского, частью которого они являлись всю свою предыдущую историю.
О причинах и целях восстания
В 2003 году вышла книга Сергея Красильникова «Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы», одна из глав которой посвящена крестьянскому сопротивлению большевистскому режиму в 1930 году, в том числе и Муромцевскому восстанию. Одной из причин восстания автор называет «жестокость репрессий, допущенных в районе в ходе массовой коллективизации» и, ссылаясь на документы Государственного архива Новосибирской области, приводит следующие факты:
«…Занимавшиеся расследованием партийно-советские органы Барабинского окр. Сибири были вынуждены констатировать, что «повстанческое движение в Муромцевском районе» было порождено крайне низкими авторитетом и влиянием официальных партийных и советских организаций в деревне, господством формализма в их работе, допущением «грубейших извращений политики партии». Насаждение колхозов угрозами и массовая высылка крестьянства «за болота», по мнению барабинского окружного руководства, подорвали «авторитет районных работников и вызвали открытое возмущение и ненависть населения не только к работникам, но и к Советской власти»...
В начале февраля 1930 г. районные власти приняли решение о необходимости завершить коллективизацию к 1 марта. Для обеспечения необходимых темпов широко использовались методы принуждения и запугивания крестьян. Комиссия Барабинского окружкома приводила типичный пример: в пос. Бергамак «к моменту выселки кулаков было в колхозе 17% хозяйств, а потом коллективизация в течение двух недель доходит до 90 %...»
Накануне восстания Барабинским окротделом ОГПУ были произведены аресты «членов кулацких контрреволюционных группировок» в сёлах Кондратьевском, Бакмакском и Ляпуновке (24 чел.), что также не могло не повлиять на крестьянские настроения. Поводом для выступления крестьян стало выселение раскулаченных на Север».
Работавший с материалами архивно-следственного дела в архиве КГБ (УФСБ) по Омской области В.М. Самосудов в своей статье восстановил происходившие события по протоколам допросов крестьян. Судя по ним, основной целью крестьян было освобождение своих арестованных односельчан, высылка которых была намечена как раз на 1 марта (день начала восстания).
О ходе восстания
В своей статье – в главе «Мужики, собирайтесь!..» – Вениамин Михайлович так описывает ход восстания:
28 февраля на собрании в Тармакле крестьяне решили собраться утром и пойти в Кондратьево, чтобы освободить там арестованных односельчан. Такие же собрания прошли и в других сёлах – в Лисино, в Вятской… Утром 1 марта крестьяне из Тармаклы (35-40 человек) двинулись в Кондратьево. В соседние деревни были посланы представители с призывом поддержать выступление и освободить арестованных для высылки.
В ночь на 2 марта ещё один небольшой отряд из Тармаклы – во главе с Сергеем Андреевичем Петренко – выступил в направлении на Муромцево, но дошёл только до Петропавловки и вернулся назад (по некоторым сведениям – из-за слухов о прибытии туда сильного вооружённого отряда). Несмотря на это, власти в Муромцево запаниковали и покинули районный центр, уехав со своими семьями «за 25 верст». На следующий день – 2 марта – руководители восстания выехали в Рязаны, где якобы возник штаб по руководству повстанцами, а восстание (по некоторым данным) охватило уже 17 деревень. (Кстати, в записке полномочного представителя ОГПУ Заковского в Москву говорится, что 2 марта восстали только четыре села Муромцевского района: Кондратьевское, Тармакла, Лисино и Кокшенево).
3 марта начались вооружённые стычки восставших крестьян с отрядами милиции и мобилизованными активистами из числа советского и партийного актива: небольшая перестрелка произошла в с. Кондратьевском (повстанцы, потеряв 7 человек убитыми, «самоликвидировались»), а вечером милицейский отряд обстрелял мятежников под Рязанами (число пострадавших неизвестно). Ещё в одной стычке, под д. Вятской, погибло 5 крестьян. По словам В.М. Самосудова, повсеместно наблюдалась такая картина: при первом же столкновении часть крестьян расходилась.
Основное вооруженное столкновение и полный разгром «повстанцев» произошли под Рязанами (вероятно, 5 марта), где, по одному из официальных сообщений, потери отряда (милиции и актива) составили: 2 убитых, 2 раненых. Потери «банды»: 7 убитых, 1 тяжело ранен. По другим данным, потери «бандитов» при операции в Рязанском составили 25 человек.
Именно этими датами – с 1 по 5 марта – вероятно, и ограничиваются события т.н. Муромцевского восстания крестьян. Ещё немного подробностей о возникновении и ходе восстания, о потерях с обеих сторон, о численности и вооружении «бандитов» и убытках, причиненных ими, – в докладе комиссии Барабинского окружкома ВКП(б) от 28 апреля 1930 года.
Так чем же всё-таки занимались т.н. повстанцы? Об этом в отчёте комиссии удалось установить следующее: освобождали кулаков, при этом произвели разгромы нескольких сельсоветов и правлений колхозов, уничтожая их архивы, производя обыски, аресты и избиения местного советского актива, отбирая оружие. Местами вместо председателей сельсоветов избирали старост, арестовали некоторых колхозников как активистов коллективизации.
И ещё, у Красильникова: «Все лозунги, плакаты, портреты вождей, дела партячеек и колхозов уничтожили. Сельский и районный актив, районных и окружных уполномоченных, которые находились в повстанческих сёлах, избивали, сажали под арест». Кроме того, в записке по прямому проводу полномочного представителя по Сибкраю Заковского своему начальству в Москву (для информирования Сталина, Ворошилова) от 3 марта есть интересное дополнение ко всем «грехам» восставших: «…Устраивают шествия с иконами».
Кстати, эта записка содержит важную информацию о первом дне «восстания», которая хорошо характеризует и цели, и методы крестьян: «1 марта в указанные сёла (Кондратьевское, Тармакла, Лисино и Кокшенево) в момент выселения кулаков начали стекаться крестьяне из окружающих сёл с требованием ПРИОСТАНОВИТЬ выселение, ВЕРНУТЬ уже высланных и ОСВОБОДИТЬ арестованных, УГРОЖАЯ расправой местному активу, который ПРИ ПРОТИВОДЕЙСТВИИ кулаками избивался».
Подавление и итоги восстания
Как уже говорилось, муромцевские районные власти в панике бежали. Из записки Заковского от 3 марта узнаём, что «выступившие, количеством до 1000 человек, вооружённые охотничьими ружьями, трехлинейными винтовками, вилами» заняли районный центр Муромцево, что не соответствует действительности (численность «выступивших», скорее всего, тоже). В этом же сообщении говорится, что на 2 марта восстали четыре населённых пункта района. Напомним, что по другим сведениям на второй день восстание охватило 17 деревень.
О том, какие силы были брошены «для ликвидации» в первый же день, в записке Заковского говорится:
- в ночь с 1 на 2 марта Омским и Барабинским окротделами (ОГПУ) высланы партотряды из ближайших районов – Большереченского и Кыштовского с количеством 40 человек «под оперативным составом райаппаратов окротделов»;
- 1 марта из Каинска выслан отряд 40 коммунаров «под ответственным оперсоставом» и из Омска – 50 коммунаров и милиции во главе с помощником начальника окротдела;
- 1 марта, в 23 часа, из Новосибирска выслана полковая школа полка ПП ОГПУ по Сибкраю в составе 140 бойцов при полном вооружении во главе с начальником УПО ПП, «на коего возложено проведение всей операции».
По некоторым сведениям, из Тары «на подавление кулацкого восстания» был также отправлен отряд под руководством начальника Тарского окротдела ОГПУ.
Тарский окружной отдел ОГПУ, май 1929 г. Слева направо. Первый ряд: 2. Ведяев - уполном., 4. Портнягин - уполном.; Второй ряд: 1. Каширин - уполном., 2. Михеев - зам. нач. отдела, 3. Шалаев - нач. отдела, 4. Веселов - уполном., 5. Шнейдерман - пом. уполном., 6. Куликов - уполном. Из фондов МБУК «Тарский историко-краеведческий музей».
Воспоминаниями анонимного источника, сына одного из участников подавления восстания, поделился тарский краевед Александр Титов:
«Тарская молодёжь была на вечернем сеансе кино, когда показ прервался и на сцену поднялся начальник местного ОГПУ (скорее всего это был Шалаев?), зачитал список фамилий, в основном комсомольцев, и велел им выйти. Кратко изложил суть дела, о том, что они должны отправиться на подавление кулацкого восстания. Те, кто по уважительным причинам не может участвовать, может покинуть строй. Два человека вышли, остальные прошли к стоящим подводам, на которых уже сидели другие люди и была сложена тёплая одежда. Так как в основном все были одеты более-менее легко и понарядней, эта мера была не лишней. Доехали до Екатерининского, там их вооружили, затем, по мере передвижения, в Кукарке, в Седельниково, к ним добавлялись остальные группы участников. Проинформировали, что со стороны Омска двигаются на лыжах регулярные военные части. Боестолкновения были, особенно ожесточённо сопротивлялись повстанцы, засев в банях на берегу р. Тары. Главным зачинщикам восстания с какой-то частью людей удалось уйти в леса, за ними организовали погоню части ОГПУ и военные. В боях получил ранение в руку начальник тарского ОГПУ. Восстание было подавлено. Крестьяне на допросах сообщали, что руководили всем бывшие белогвардейцы, ранее воевавшие и знакомые с азами военной науки».
Совершенно очевидно, что вооружённым вилами и охотничьими ружьями крестьянам «азы военной науки» вряд ли бы помогли. Вопрос «о руководителях восстания», судя по имеющимся документам и публикациям, подтверждающим стихийный характер выступления, также спорный. А вот информация о «боестолкновениях» с ожесточённо сопротивляющимися повстанцами в банях на берегу р. Тары могла бы существенно пополнить наши знания о тех событиях, если бы этому нашлись какие-то подтверждения в архивных документах.
А пока известно об одном серьёзном столкновении, которое в сводке ОГПУ обозначено как бой под Рязанами (не стоят на р. Таре), где потери отряда составили 2 убитых и 2 раненых. Сведения же о потерях «бандитов» противоречивые: в одном случае это 7 убитых, 1 тяжело ранен, по другому донесению – при операции в Рязанском убито 25 бандитов. В остальных случаях говорится об обстреле мятежников милицейским отрядом (под Рязанами) или небольшой перестрелке (в с. Кондратьевском). В обоих случаях среди убитых – только крестьяне.
Согласно отчёту ОГПУ, общие потери среди восставших составили 31 человек убитыми и 4 человека тяжелоранеными. Однако цифры в докладах партийных, советских и милицейских органов разнятся. Согласно исследованию В.М. Самосудова, общее число погибших крестьян так и не было до конца установлено. Он называет имена нескольких погибших крестьян:
«В схватках погибли крестьяне из д. Тармакла ЕВСЕЕВ Василий, ФЕДОСЕЕВ Василий, КУЗНЕЦОВ Андрей, БУТУЗОВ Григорий; из села Кондратьевского – ПОДТЕТЕРКИН Сергей, ПЕРЕПЕЧИН Василий, ФЕДОТОВ Василий, ПУНТУСОВ Василий (18 лет); в Бакмасах – БАЙБАКОВ Егор… После боя под Вятской захвачен убитым один из главарей банды САЛОМАТОВ Илларион».
Хотя САЛОМАТОВ Илларион Филатович числится среди приговорённых к расстрелу 13 апреля. Приговорили посмертно, чтобы конфисковать имущество?
Что касается погибших со стороны действующей власти, об этом В.М. Самосудов пишет: «Даже о «своих» сообщали скупо и неопределённо: «Потери с нашей стороны – убиты тт. ПУГАЧ, ВЕСЕЛОВСКИЙ, ШЕМАНСКИЙ, кроме того, ещё один стрелок отряда (бывший красноармеец, фамилия не выяснена) и один бывший партиец (фамилия не выяснена, из д. Низовской)».
Нам тоже пришлось постараться, чтобы найти хоть какие-то сведения об этих потерях. В докладе комиссии Барабинского окружкома ВКП(б) от 28 апреля 1930 года говорится: «За время оперирования бандитами убито 6 чел. (в том числе член окрисполкома т. Пугач) и избито свыше 70 чел. представителей Советской власти и партии, а также совактива и колхозников». О т. Пугаче удалось отыскать следующее: «Пугач Иван Савельевич родился в 1893 г. в с. Иткуль Каинского уезда. Фельдшер-ветеринар. Член партии с 1920 г., секретарь ячейки и волкома партии. Был председателем Каинского горсовета. Последнее место работы в Барабинске – зам зав. ОКРЗУ. В Муромцево направлен уполномоченным по сельхозкампании. С ним 8-10 человек. Погиб 5 марта 1930 года в д. Рязаны. Похоронен 12 марта в г. Каинске на центральной площади». (Из презентации Муромцевского муниципального архива)
Там же – о т. Веселовском: «Веселовский Даниил Иосифович родился 17 декабря 1889 г. в д. Ушаково Муромцевского района в крестьянской семье. В 1895–1896 гг. вместе с родителями переехал на жительство в Петропавловку. Здесь окончил сельское училище (школу). Служил в царской армии. В 1919 г. – в местном партизанским отряде под командованием А. Татаркина. В 1919–1920 гг. – в Красной армии. Рабочий винокуренного завода, потом приёмщик молока маслозавода, старатель золотых приисков. Беспартийный. Погиб в д. Рязаны 5 марта 1930 г. Похоронен в Муромцево вместе с Ф.Г. Назаровым 9 марта 1930 г. рядом с братской могилой жертв 1919 г.».
Кроме Д.И. Веселовского и Ф.Г. Назарова на памятнике погибшим в 1930 году на ул. Партизанской в с. Муромцево ещё одно имя – П.П. Елистратов. Сведений о т. Шеманском и ещё одном безымянном погибшем найти пока не удалось.
По официальным отчётам властей, всего восстанием было охвачено 28 населенных пунктов с общим количеством населения 20500 человек, а число участников составило почти 1500 человек, вооружённых главным образом охотничьим оружием: дробовиками, берданками и сибирскими малокалиберными винтовками – количеством до 350 шт.
Впрочем, все «официальные данные» с самого начала были преувеличенными и крайне противоречивыми. О том, что в момент возникновения восстания, районные партийные власти, не зная действительной обстановки, дали неверную информацию окружному руководству о характере и действиях повстанцев, в конце апреля 1930 года докладывала уже известная нам комиссии Барабинского окружкома ВКП(б). При этом отмечалось, что «такая преувеличенная информация повлекла за собой посылку лишних вооружённых отрядов». То, что «по линии ОГПУ» к этому времени было приговорено 442 жителя Муромцевского района (из них – 61 расстреляны), в большинстве своём ни в чём не виновных, барабинских коммунистов не волновало.
P.S. На наш взгляд, совершенно очевидно, что Муромцевское восстание не имело ничего общего с крестьянским восстанием, охватившим несколько сибирских губерний в 1921 году, ни по своим целям, ни по масштабу выступлений, ни по последствиям. А было ли вообще восстание? Подходит ли вообще эта попытка сопротивления муромцевских крестьян мероприятиям, проводимым властью, под понятие «вооружённое восстание» или оно стало таковым с подачи сотрудников ОГПУ, проводивших следствие и выносивших жестокие приговоры, – вопрос, который требует дальнейшего изучения.
Ольга Алфёрова – группа «Расстреляны в Таре»