О судьбе ещё одного человека, расстрелянного в Таре 10 сентября 1937 года, мы можем вам сегодня рассказать. Григорий Игнатьевич ТКАЧ в 1931 году был выслан на север Омской области из Украины. В августе 1937-го проживал в посёлке спецпереселенцев Средний Итюгас Тевризского района, где был арестован повторно…
Всего по делу (П-8537) проходило 6 жителей посёлка. Все они были арестованы в один день – 1 августа 1937 года, приговорены Омской тройкой 2 сентября. Один из них – самый молодой – ДЬЯКОНОВ Григорий Иванович, 1914 г.р., был приговорён к 10 годам лишения свободы в ИТЛ, остальные – Данил Иосифович ЕРЁМЕНКО, Григорий Матвеевич ЖУК, Григорий Константинович КОТОВ, Григорий Игнатьевич ТКАЧ и Фёдор Емельянович ШИНКАРЕНКО – к расстрелу.
В 2003 году в восьмом томе Книги памяти «Забвению не подлежит» были опубликованы воспоминания Александра Патрахина, внука Г.И. Ткача, проливающие свет на те события.
Ольга Алфёрова – «Расстреляны в Таре»
Александр Патрахин – «И поплыли вниз по Иртышу...»
Мой дед, Ткач Григорий Игнатьевич, родился в Украине в Николаевской области в 1895 году. До революции крестьянствовал, служил в царской армии. После службы вернулся в свою деревню Дмитробеловка Казанского района Николаевской области, где и встретил Николенко Фёклу Степановну. В 1917 году сыграли свадьбу и стали жить и работать на своей земле, растить детей.
Ткач Григорий Игнатьевич (сидит слева)
Пламя гражданской войны не задело семью деда, но после неё деревня разделилась на бедноту и зажиточных крестьян.
Новая экономическая политика дала стимул для работы на земле, и благодаря своему трудолюбию, знанию крестьянского дела семья в 20-х годах стала если не богатой, то по тем временам зажиточной. Была своя молотилка, плуги, сеялка, другой сельхозинвентарь. Но особой гордостью семьи были кони. Дед понимал в них толк и, как рассказывала баба Фёкла, в округе не было им равных.
Наступила коллективизация, дед до последнего не хотел вступать в колхоз, но новая власть вынуждала это сделать. Пришлось покориться, увести в колхозный табун любимых коней. Забрали и инвентарь, и коров. Но, видя, как неумело распоряжаются имуществом новоявленные хозяева, Григорий Игнатьевич начинает доказывать, что так нельзя работать.
Особенно его возмутило то, что на его выездных конях стали возить корма, воду, выполнять другую работу. В одну из ночей 1930 года дед с сыном Иваном увели из колхозного табуна своих коней и продали их в хорошие, как они считали, руки.
Борьба с кулачеством набирала обороты, и в 1931 году семью деда раскулачили, отобрали дом, землю, погрузили в эшелон, и в середине августа дед, бабушка Фёкла с четырьмя детьми прибыли в Омск. Их и другие семьи погрузили на баржи, и они поплыли вниз по Иртышу, затем остановка в д. Усть-Туй, и дальше – вверх по реке Туй до д. Ермиловка Тевризского района. В Ермиловке ссыльные выгрузились и пошли дальше в тайгу на берег таёжной речки Итюгас.
Наступила осень, что такое сибирская зима ещё никто из них не знал. Но надо было жить. Мужики взялись за топоры, стали рыть землянки. Чтобы легче было выживать, рыли одну землянку на несколько семей. До конца жизни и бабушка Фёкла, и моя мать с особой теплотой и благодарностью отзывались о жителях д. Ермиловка. Как говорила бабушка Фёкла, без их помощи ссыльные бы не выжили.
Они помогали, чем могли: и продуктами, и инвентарём, да и просто советами бывалых сибиряков. Не все пережили суровую сибирскую зиму, но весной стали корчевать лес, пахать, сеять. До 1937 года кое-как устроились, срубили дома, благо леса было много. Стал налаживаться быт, но все тосковали по Украине, говорили об этом. Видимо, эти разговоры дошли до вездесущего НКВД.
В августе 1937 года дед Григорий и его сын Иван за так называемую контрреволюционную агитацию были арестованы. 2 сентября 1937 года постановлением тройки при УНКВД по Омской области без всякой ссылки на закон Ткач Григорий Игнатьевич был приговорён к расстрелу, и 9 сентября (по данным Книги памяти 10-го) того же года в Таре приговор был приведён в исполнение. Его сын, мой дядя – Ткач Иван Григорьевич, по молодости лет был осуждён на 8 лет лагерей. Наказание отбывал на строительстве БАМа, а затем на шахтах Саратовской области.
Ткач Иван Григорьевич с матерью
После войны в конце 40-х годов многим разрешили переехать в с. Тевриз, а в середине 50-х уехать в Украину. Многие так и сделали. Но бабушка Фёкла осталась в Тевризе, где и умерла в 1975 году. Мать моя, Вера Григорьевна, с конца 40-х и до пенсии проработала на Тевризском льнозаводе, умерла в 2002 году. Мои тети, Любовь Григорьевна и Нина Григорьевна, работали в колхозе «40 лет Октября» в Тевризе, обе были членами КПСС.
Мой дядя, Иван Григорьевич, так и остался на всю жизнь страстным лошадником, в 50-е – 60-е годы работал конюхом в Тевризском райкоме партии, а когда лошадей не стало, был комендантом, затем сторожем.
Излишне говорить, что и дед мой, и дядя были реабилитированы. Украинская семья Ткачей нашла последний приют в сибирской земле. Но мы, внуки и правнуки, помним о прошлом. И скорбим о безвременно погибшем деде.
Из книги памяти «Забвению не подлежит»
ТКАЧ Григорий Игнатьевич. Родился в 1895 г. в с. Доменское Доменского р-на Днепропетровской обл. Житель пос. Средний Итюгас Тевризского р-на Омской обл. Украинец, колхозник. Арестован 1 августа 1937 г. Приговорен 2 сентября 1937 г. тройкой при УНКВД по Омской обл. по ст. 58-2-10-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян 10 сентября 1937 г. в Таре. Реабилитирован 11 сентября 1961 г. президиумом Омского облсуда за отсутствием состава преступления.
ТКАЧ Иван Григорьевич. Родился в 1918 г. в Днепропетровской обл. Житель пос. Верхний Итюгас Тевризского р-на Омской обл. Украинец, рабочий. Арестован 5 ноября 1937 г. Приговорен 17 ноября 1937 г. тройкой при УНКВД по Омской обл. по ст. 58-10 ч. 2, 58-11 УК РСФСР к 8 годам лишения свободы в ИТЛ. Реабилитирован 21 января 1957 г. президиумом Омского облсуда за отсутствием состава преступления.
P.S. Спецпосёлок Средний Итюгас возник как поселение для репрессированных и депортированных в период "кулацкой ссылки". По данным на первый квартал 1941 г. – 333 жителя. Расформирован в конце 1950-х.
Источник – группа «Расстреляны в Таре»