Экономика
Весьма важной была экономическая функция города. Освоение и развитие народного хозяйства Сибири обеспечивалось становлением и развитием торговли как опосредующего и важнейшего составляющего элемента товарно-денежных отношений. Главными субъектами формирования и реализации товарно-денежных отношений являлись купечество и города
Малые города играли в экономике региона важную роль. В соответствии с экономико-географическими закономерностями развития городов, город не только тесно связан с окружающей его сельской территорией, но и является звеном в межлокальных хозяйственных связях крупных городов и территории в целом, поэтому «около крупнейших экономических городских центров быстро вырастают вспомогательные, более или менее значительные города».
Торговля и промышленность на отдаленных окраинах Российской империи развивались медленно. Статистик Ю.А. Гагемейстер писал о Сибири в середине XIX в.: «Фабричная промышленность в детстве и способы ее до того первобытны, что она с одинаковою выгодой производится и в крестьянской избе, и в городском помещении. Мелочная торговля в сибирских городах не может процветать, потому что по огромности расстояний, разделяющих города от селений, продавец отыскивает покупателя, которому нельзя за всякой надобностью отправляться в город».
Перенос Московского тракта на Омск в конце XVIII в. и ряд других обстоятельств привели к тому, что Тара постепенно утрачивает свое важное административное и экономическое значение. В силу сужения рынка и объемов торговли некоторые из тарских купцов были вынуждены покинуть родной город и перенести свою коммерческую деятельность в другие места. В результате этого на рубеже XVIII–XIX вв. происходит изменение социально-экономического облика Тары. И. Завалишин отмечал: «Тара хорошо обустроена и расположена: Тарские купцы: хотя имеют хорошие капиталы, но тарская торговля уже далеко не та, какою она была в XVII и XVIII столетиях. Все эти северные города: Туринск, Тобольск, Тара, Енисейск и Якутск, с уклонением путей на юг: потеряли прежнюю самостоятельность»
Советский историк Р.М. Кабо так отзывался о Таре: «В середине XIX в. экономическая жизнь Тары сложилась на основе первичной обработке сырья, поступающего из тяготеющего к нему района. Главный вид сырья доставляло местное животноводство: кожи, сало, масло. Торговля этими товарами не имела самостоятельного значения, но находилась в подчинении от таких центров торговли, как Ишим (ближайший к Таре) и Курган».
В XIX веке тарское, как и сибирское, в целом, купечество отличалось относительно высокой социальной мобильностью, что было связано с нестабильностью их капиталов. Становление сибирского купечества характеризовалось систематическим вымыванием из их рядов потомственных гильдейцев, а также обновлением их состава выходцами из других социальных групп. Частым явлением были переходы из одной гильдии в другую, а также и в податные сословия (мещане). Так, в дореформенный период исчезли со сцены известные в XVIII в. купеческие династии Медовщиковых, Бекишевых, Нерпиных. На смену им пришли новые династии торговцев и промышленников, в частности Щербаковы.
Тара была главным торговым пунктом для подтаежного Прииртышья. Через нее окрестное население снабжалось промышленными товарами, поступавшими в город. Через Тару производилась на ярмарках скупка и перепродажа скота, сала, масла, кож, пушнины, хлеба4. По словам современника: «Вообще говоря, самая обширная отрасль западносибирской торговли есть салотопление и всевозможные животные продукты, как то: кожи, мясо, жир, свечное сало, стеарин, масло и щетина».
По данным X ревизии, в 1858 г. в Таре было 3 купца 1-й гильдии: Л.И. Филатов, И.Е. Щербаков, Я.А. Немчинов, 2 – 2-й гильдии: Е.И. Кащеников, Т.И. Мелешкин и 54 – 3-й гильдии.
Крупнейшие тарские купцы постепенно переносили свою деятельность в другие районы Сибири. Так, например, вошли в число кяхтинских чаеторговцев-миллионеров выходцы из Тары И.А. Нерпин, И.А. Носков, М.Ф. и Я.А. Немчиновы. Последний, сын тарского мещанина стал одним из самых богатых людей Сибири.
Среди торговавших на Ирбитской ярмарке в 1881 г. жировыми товарами были тарчане: Зорин, Каморников, Айтыкины, Поцелуев, Девятириков, Севастьянов, Ямбулгин, Бурков, Сибирцев, Коршунов, Денев.
Городское благоустройство и облик города
Об облике сибирских городов в середине XIX столетия современники отзывались так: «Военные и гражданские чиновники, приезжающие из разных мест Европейской России в Сибирь на службу, получая там жалование, едва достаточное для удовлетворения повседневных нужд, не имеют средств и не считают нужным устраивать себе дома и вообще заводиться прочным хозяйством. Таким образом, остаются постоянными жителями сибирских городов: безремесленные мещане, небогатые торговцы и бедные отставные воинские чины, кои, по образу своей грубой и простой жизни и по ограниченности средств, не могут существенно способствовать улучшению обитаемых ими городов. Вместо скромных домиков, разрушающихся от времени, строятся другие, не богаче прежних, и наружный вид города остается прежний».
Основная часть города Тары располагалась на возвышенном месте рядом с острогом, предместье находилось на болотистом берегу реки, в силу чего подвергалось частым наводнениям.
Важнейшими архитектурными доминантами города были православные храмы. Все каменные храмы были выстроены в последней четверти XVIII – первой четверти XIX в. Как было отмечено современником, – «Все храмы в г. Таре каменные, прочной постройки, старинной, но очень красивой архитектуры. Внутри они довольно благолепно украшены. Иконы везде старинного письма. Утварь и ризница достаточны, значительных драгоценностей нет. Из шести церквей две бесприходные: Успенский собор (закрытый) и Тихвинская кладбищенская».
Сибирские церкви не отличались большим разнообразием архитектуры. Немногочисленные артели строителей, переходя от объекта к объекту, зачастую переносили в очередную постройку черты предыдущей. Возведенная в Таре тобольскими мастерами Спасская церковь во многих деталях повторяет Михайлоархангельскую, Крестовоздвиженскую и другие тобольские церкви, но вместе с тем в ее облике есть и оригинальные черты. Спасская церковь является ярким образцом «сибирского барокко». Как многие храмы Тобольска и Тюмени, она имеет трехчастную «трапезную» схему композиции, состоящую из здания основного храма, трапезной и притвора, на котором возведена колокольня. Церковь двухэтажная. Первый этаж, – зимняя отапливаемая церковь, – заканчивается сводчатым потолком. Основной объем церкви составляет двухсветный второй этаж – летняя церковь. Широкие арочные проемы соединяют первый и второй этажи с алтарем и трапезной. Как и в тобольских церквях, купольное завершение церкви покоится непосредственно на четверике основного объема. Купол увенчан восьмигранной вытянутой главой с луковичным завершением.
Кроме храмов строились в городе и часовни. В двух верстах от моста через р. Аркарку, по дороге на село Екатерининское, находилась часовня Святого Модеста, а рядом с кожевенным хутором у Пятковской дороги, ведущей на пристань, стояла часовня в честь Святого Георгия Победоносца. Стараниями одного из самых богатых тарчан, – Я. Немчинова, – в конце ХIХ в. к Тихвинской церкви на кладбище была пристроена небольшая часовня, которая обычно использовалась как трапезная. Им же, Яковом Немчиновым, часть Тихвинского кладбища, где были похоронены его ближайшие родственники и видные тарчане, была обнесена каменной оградой.
Были в городе храмы и других конфессий. Еще на рубеже XVIII–XIX вв. была выстроена двухэтажная каменная мечеть, на которую пожертвовали значительную сумму купцы Айтыкины. В начале XX в. успешно развивалась коммерческая деятельность евреев, проживавших в Таре: братьев Сутиных, Балиных, Я.Ю. Рама, М.В. Вайнштейна, Р.Я. Зильбермана, поэтому в 1906 г. их усилиями была возведена деревянная синагога (молитвенный дом).
Для города была характерна квартальная застройка строго по периметру с замкнутыми дворами и приусадебными участками. Большинство домов размещалось торцами на улицу с тремя небольшими окнами на фасаде. Каждая усадьба имела дощатый забор, ворота, амбар или другие хозяйственные постройки, выходившие также торцом на улицу. К дому примыкали сени, сарай для домашних животных, а в глубине двора навес, соединявший амбар с хозяйственной постройкой. В задней стене забора имелась калитка для выхода в огород, где находился колодец.
В 1858 г. городу принадлежало 3915 дес. земли, из которых внутри городской черты – 410 дес. 490 кв. сажен5. В 1860 г. в городе насчитывалось 1072 жилых дома, из которых всего 3 были каменными, остальные – деревянными.
Основными источниками водоснабжения в сибирских городах того времени служили реки и колодцы. Для удобства забора воды на берегах рек устраивались деревянные плоты. По мнению современников, вода в Таре была «посредственного качества».
На берегу для стирки белья устроены были в четырех местах «платомойки» – одна на Иртыше, три на Аркарке. Зимой рубили на реках проруби, права на которые отдавали с торгов. Так, неоднократно выкупали акциз на устройство прорубей мещане Неворотов или Никифоров, и по этому акцизу разрешалось им «имати в свою пользу умеренный и необременительный для жителей сбор с крупного и мелкого скота – по 1 копейке, с валька и коромысла тоже, с бочки – по 5 копеек, а с приезжающих в Тару – по копейке с каждой лошади». Впрочем, по воду можно было и не ходить: по городу разъезжали извозчики-водовозы. Доход с торговли водой шел и городу, и хозяину, который нанимал извозчиков, заплатив за это право в городскую казну.
Нечистоты и мусор вывозились на свалку, расположенную неподалеку от города. Тара было одним из немногих малых городов региона, где существовала регламентация вывоза нечистот: мусор должен был вывозиться на определенное место, указанное городским общественным управлением, запрещалось сваливать его на берега рек, а зимой – на лед, кроме того, «запрещалось выливать помои в водосточные канавы и выбрасывать на улицу какую-нибудь падаль».
В распутицу на улицах города было грязно. Это была общая черта для всех провинциальных городков. Современник писал: «С трогательным единодушием наши города проявляют свою общую черту в осеннее время, когда большая часть улиц покрывается непролазной грязью, в которой застревают и люди, и животные».
Органы городского самоуправления старались принимать меры к благоустройству города. Так, Тарская городская дума 16 июля 1877 г. приняла постановление «О порядке содержания в исправности и чистоте улиц, мостовых и тротуаров», в котором, в частности, говорилось: «На улицы не выбрасывать никаких нечистот или мусора, а также не выливать помоев, а содержать их в чистоте, для чего мести немощеные раз в неделю, а мощеные ежедневно, могущие быть неровности и выбоины заравнивать дресвой, щебнем или землей, но отнюдь не навозом».
Купечество, занимавшее доминирующие позиции в городском самоуправлении, требовало применения строгих мер по отношению к тем, кто нарушал установленный порядок по очистке улиц и дворов. Для жителей, имевших большие усадьбы, такие строгости требовали значительного напряжения сил. Тарским купцам также принадлежала инициатива по поддержанию в хорошем состоянии дорог, ведущих в нижнюю часть города: на пристань и кожевенный хутор. Нерпинская улица, расположенная в низком болотистом месте, мостилась лиственными плахами, а Никольская улица и Пятковская дорога до пристани устилались лиственными чурками. Чурки вымывались во время весенних разливов Иртыша и работы приходилось повторять чуть ли не ежегодно.
Купечество города также выступало с инициативами расширения больничного сада, установлению режима работы торговых заведений, устройству канализации казенного винного склада, устройству телефонной связи и проведении железнодорожной ветки Тара–Называевск. На заседаниях думы приводились убедительные доводы в пользу такого строительства, выборы в «железнодорожную комиссию» никого из гласных не оставили равнодушными.
По полицейскому управлению в середине ХIХ в. Тара делилась на два квартала и заключала в себя 6 улиц и 21 переулок. Все улицы были немощеные, кроме одной — Подгорной. Весной и осенью эта часть города была бы совсем непроходима из-за грязи и болотистого состояния места, если бы на ней не устраивали деревянной мостовой. На главной городской площади был построен гостиный двор, где производилась продажа всего необходимого горожанам. Кроме того, в городе имелось еще 4 небольших площади, все – немощеные. Четыре моста были перекинуты через речки и овраги в черте города. Для сообщения с заречной частью Аркарки на пути в Екатерининский каторжный винокуренный завод во время разливов речки на 2–3 месяца устраивался перетяжной мост, а через Иртыш – летняя переправа. Переправа эта соединяла город с остальным миром, как и старинный Московско-Сибирский тракт и его новые ответвления. Деревянные строения на больших улицах города были довольно красивы. Общая стоимость всех строений города оценивалась более чем в 100 тыс. рублей серебром.