«Тарская смута» 1628-1631 гг. (восстание татар  Тарского уезда)

В начале 17 века после основания города Тары и полного  присоединения Западной Сибири к России в верховьях Иртыша появились западно-монгольские племена - ойроты: русские источники именовали их калмыками. В 1607 году представители одной из групп калмыков прибыли в Тару и попросили разрешения у тарских воевод кочевать «… на земле вверх по Иртышу к солёным озёрам».  Переговоры с Москвой прошли успешно, и калмыкам было разрешено кочевать не только в указанных местах, но и в степях до Оми и Камышлова. Кроме того, правительство обещало им построить на реке Оми укреплённый городок. Необходимость его строительства диктовалась той внешнеполитической обстановкой, которая складывалась в пограничных волостях Тарского уезда, на землях Барабы, в степной Кулунде, где жили татары, платившие ясак России. Ойратские племена под натиском внутренних усобиц, под натиском казахов и ногаев, с которыми у них шли постоянные столкновения, стали откочёвывать в пределы Российского государства. Нападения калмыков на ясачное население Южной Сибири, разорение рыболовных и зверовых угодий, грабежи и угон людей в плен не могли не беспокоить правящие круги Руси. «…колмацкие люди зверовые и рыбные ловли отняли и им самим прокормитца нечем».

Тарский уезд оставался пограничным на протяжении всего 17 века. В челобитных жителей бассейна Оми – барабинских татар часто встречаются указания, что « кочуют они на рубеже от колмацких людей». Многочисленные воинственные калмыцкие племена своими постоянными вторжениями подрывали основы хозяйства местных  кочевых племён.  С начала 20-х годов 17 века обстановка на южных рубежах русских владений в Западной Сибири резко обострилась. Калмыцкие правители, опасаясь нападений восточно-монгольской династии Алтын-хана приблизились к русским границам. Полчища западных монголов вторглись в бассейн верхнего Иртыша и средней Оби, тесня местные кочевые племена, которые под их давлением устремились на запад, к Волге, вглубь ногайских степей.

Тяжёлым положением калмыков воспользовались враждовавшие с ними правители Ногайской орды и Бухарского ханства. В пределы калмыков вторгся с войском казахский султан Ишим. В результате к 1623 году калмыцкие кочевья вплотную приблизились к русским владениям на всём протяжении Западной Сибири. Уфимский воевода с тревогой доносил в Москву «… наперёд сего колмацкие люди стол блиско Уфинского города не кочевали». Тобольские воеводы писали царю: « … промежи собой у тайшей война есть… им и от мунгальцов, и от бухарцов, и от ногайцов теснота великая и тово для под сибирския городы прикочевали». На всём протяжении границы начались вторжения калмыцких орд в пределы Западной Сибири. « Тарскова уезда волостей ясашные люди ездили на зверовые промыслы от Тарскова города в разные места, и колмацкие люди их ограбили, лошади и котлы, и платье и запасы, и мягкую рухлядь, что добыли для государева ясаку, поимали и кочюют блиско Тарскова города на тех местах, где, государь, ясашные люди добывают ясашную казну и сами кормятца…». Порубежные Тарские волости оказались в состоянии изнурительной пограничной войны. Дипломатические переговоры с тайшами о прекращении набегов не дали положительных результатов. В связи с этим последовал царский указ о запрещении проезда калмыцких и монгольских послов в Москву. Правительство мотивировало этот указ тем, что «… колмацкие люди многие и воинские и они б к Москве пути не узнали, чтоб не учали также приходить на наши украйны излывом… а прибыли от них  никоторой, и в ссылке быть с ними не о чем». Вопрос о строительстве острога в устье реки Оми вставал в повестку дня, потому, что «… колмацкие люди государева указа не слушают и впред… для непослушников, колмацких людей, без острожку вверх по Иртышу быти не мочно…». Таким образом в официальных документах прозвучала необходимость строительства нового острога в устье реки Оми.

В 20-х – 30-х годах 17 столетия у ойратов происходит централизация власти и складывается военно-феодальное монгольское ханство, вошедшего в историю под названием Джунгарского. И если раньше ойратские правители опасаясь нападений восточномонгольской династии Алтын-хана, просили тарских воевод о строительстве острога в устье Оми, то теперь они этого вопроса не ставили. Идёт захват ими земель Малой Бухарии, Туркестана, киргизских кочевий, казахских владений. Растёт их могущество. Русско-джунгарские отношения испортились, а затем и вовсе прекратились, когда джунгары объявили себя собственниками солёных озёр, лежавших в районе верхнего и среднего течения Иртыша. Тарские служилые люди снабжали себя и жителей западно-сибирских городов солью из этих озёр Ямышевского, Коряковского и других. Ввиду агрессивности джунгар за солью теперь приходилось снаряжать целые воинские экспедиции. Но нередко и они возвращались «впусте». В районе  Ямышевских озёр (около нынешнего города Павлодара) в период добычи соли проходил меновой торг русских с восточными купцами. Однако последние, вследствие казахско-джунгарских войн и феодальных усобиц не всегда сюда приходили, опасаясь грабежа. Это подрывало торговые связи Омского Прииртышья, да и всей Западной Сибири со странами Азии. Предполагалось построить крепость в районе Ямышевского озера, но по донесению атамана Грозы Иванова эта мысль была оставлена, т.к. местность оказалась неудобной для пашни, к тому же поблизости не было строительного леса. А без промежуточного пункта ежегодные плавания к Ямышевскому озеру за солью были крайне затруднительны. И это обстоятельство больше всего говорило о крайней необходимости строительства острога в устье реки Оми. Но вопрос этот был разрешён лишь в первой четверти следующего, 18 века.

Основным занятием кочевых племён, населявших Тарский уезд, была охота на пушных зверей и рыболовство. Примитивными орудиями труда – мотыгами тарские татары обрабатывали землю и выращивали ячмень. После постройки Тары, ясачное население было обложено тяжёлой данью в девять соболей с человека. В 20-х годах 17 века ясак был переведён на денежное исчисление. Сибирской администрации открывался широкий путь для всякого рода злоупотреблений и вызывало массовое недовольство местного населения, впоследствии вылившееся в знаменитую «тарскую смуту». Тяжесть ясачных платежей, явная неспособность воевод прекратить калмыцкие вторжения и крайне осторожная политика по отношению к южным кочевым племенам раздражали ясачных людей. Среди них появилось желание уйти в более безопасные степные районы. Наиболее сложная обстановка сложилась в Тарском уезде. Выстроенные в 1625 году Барабинский и Убинский острожки не могли защитить население тех мест от калмыцких вторжений. Они, почти, беспрепятственно кочевали по всему бассейну Оми, собирая дань с ясачного населения, грабя и разоряя татарские юрты. В 1626 году, разгромленный джунгарами тайша Урлюк, стал кочевать в полутора днях езды от Тарского города, между Чернолучьем и рекой Саргаткой, собирая ясак с местного татарского населения. Осенью этого же года в долину Оми вторглись джунгары, осадили Барабинский острожек, а потом и Убинский. Выполняя царский наказ «войны не вчинять» тарские воеводы Шаховской и Кайсаров запретили тарским татарам «воевать калмыцкие улусы. Летом 1627 года положение  в Тарском уезде ещё более осложнилось. Калмыцкие правители Айдар и Мангыт открыто стали угрожать Таре. Воевода Шаховской с тревогой доносил в Москву «… прикочевали Тарского уезду к государевым верхним волостем… многие колмацкие люди и государевым ясачным людям чинят утеснение и зверовые их  промыслы и рыбные ловли у них отняли». Приведённый из Тобольска отряд служилых казаков увеличил   оставалась очень напряжённой. Весной 1628 года тарские служилые люди прибыли на Омь во главе с Богданом Бойкачём собирать ясак в государеву казну. По требованию барабинских татар, казаки напали на калмыков, грабивших татарские «вотчины» разгромили их и изгнали из пределов Тарского уезда. Это вызвало резкое недовольство Тобольской администрации. Сыну боярскому Борису Аршинскому было поручено провести сыск «воровских дел» Богдана Бойкача и его отряда, а его самого срочно отозвали в Тобольск. Своими действиями тобольские воеводы фактически закрепили двоеданство, а это не устраивало население порубежных тарских волостей. Кроме того, воеводы потребовали ясак сразу за три года «…и учели людей колмацкие люди грабили и побивали…жён и детей в полон имали, а зверовые промыслы у них отняли… а на степи  и на реках бобровые и куньи промыслы тож отняли…» Несмотря на эти обстоятельства, ясак всё равно собирали. Сборщики стали применять силу и неплательщиков «… бить на правеже розув» князьков ясачного населения. Призыв последних отказаться от русского подданства нашёл живой отклик среди ясачного населения и восстание заполыхало. Восставшие осадили и сожгли Барабинский острожек и перебили живших там для «оберегания» верхних волостей 30 стрельцов и казаков под началом Еремея Пружинина. Вскоре они осадили и Тарский острог. Свой гнев они обрушили не только на служилых людей, но и на мирных русских поселенцев «… жён и детей побивали и в полон имали…». Население города и окрестные жители заперлись в крепости. Взять хорошо укреплённый острог восставшие не смогли, и разорив тарские сёла и деревни, и вытоптав поля, они откочевали за Омь, к джунгарам. Барабинцы и ясачные остальных тарских волостей двинулись к верховьям  Каргата и Чулыма. Восстание слилось с общим наступлением джунгар на юго-восточные границы Русского государства, что крайне встревожило тобольских воевод « …государевы изменники и воры, тарские служилые и ясашные татаровя деревни и хлеб на пашнях пожгли и животы пограбили…» – доносили они в Москву.

События в Тарском уезде крайне встревожили и правительство царя Михаила Фёдоровича. Возникла реальная угроза потери бассейна реки Оми. Тобольским воеводам давался строгий наказ уговорить ясачное население «отстать от измены» и в августе 1628 года к восставшим отправился Богдан Бойкач, служилые татары Иргаш Икбакмасов и Арат Тарыбердеев. Бойкачу поручалось выяснить причины измены и обещать от имени самого русского царя полное прощение всем участникам восстания и добиться возвращения тарских татар в пределы России. Тобольские посланцы нашли восставших и выяснили причины, приведшие к восстанию: «… им государеву казну  платить стало невозможно, положен де на них ясак не в силу». Кроме того они заявили, что воеводы не заботятся об охране их « от колмацких людей». Правительство вынуждено было пойти на уступки и излишние платежи с ясачного населения были сняты. Воевод Кайсарова и Шаховского сменили И. Байков и Ф. Волков. Царское правительство стремилось сменой воевод убедить местное население, что тяжёлое положение их является следствием их нерадивости, не системой законов феодального способа производства, действовавших в Русском государстве. На протяжении зимы 1628-1629 года сибирские воеводы не предпринимали никаких действий. Лишь весной 1629 года в Тару стали приходить тревожные сообщения «от отставших от измены» татар, что на озере Чаны сын последнего Сибирского хана Аблайгерим, принявший ханский титул мечтает с помощью калмыков восстановить в Сибири дорусские порядки. Узнав об этом тарские воеводы перешли к репрессиям в отношении «изменников». Их родственники были схвачены и брошены в тюрьмы Тобольска и Тары. Началась подготовка подавления восстания силой.  В июне 1629 года в район озера Чаны отправился отряд тобольских и тарских служилых людей   под командованием Б. Аршинского, Ф. Елагина и Н. Жадобского. Ставка восставших была разгромлена. Среди пленных было большое количество русских, захваченных во время набегов на сёла и деревни Тарского уезда

Разгром у озера Чаны усилил колебания в рядах тарских татар. Основной причиной было резкое повышение их зависимости от калмыцкой знати. Среди рядовых общинников росло стремление вернуться в пределы России. Но феодальная знать думала иначе; она готовила новое наступление на Тару. В это время восстали томские и чатские татары. Но несмотря на это процесс брожения среди тарских татар не прекратился, а ещё более усилился. Они стали платить ясак Аблайгериму и ещё трём калмыцким тайшам. Кроме того они платили ясак и крупным джунгарским правителям Куле и Баатуру. Поэже ясачные жаловались, что «… Кула тайша и ясак с них силою имал лисицу, и рыбу, и икру грабежом…». Среди рядовых общинников всё более зрело желание вернуться в подданство России. Летом 1628 года тарские татары и калмыки внезапно осадили Тару. Автор малоизвестной и несправедливо забытой «Повести о городах Таре и Тюмени», непосредственный участник событий пишет: « … колмаки подошед ко граду во множестве нападоша, мнози людие падоша острием меча поганых, а мнози от них православни христьяне пленени быша, а стада скотьскии отогнаша». Потерпев неудачу под Тарой Аблайгерим откочевал в земли восставших чатских татар и совместно с ними начал готовить нападение на Томский город. Томские воеводы и служилые люди в своей челобитной в Москву писали «…к Томскому городу, государь, тайши приступали с своими людьми накрепко, а под городом, под Томском, государь, стояли…колмаки три недели… и мы, государь, холопы твои из города с твоими государевыми изменниками дралися и город Томский отсидели. И в осаде, государь… мы нужу  великую терпели, и з голоду кобылятину ели. И нас, государь, холопей твоих, переранили, и тотар многих и мурз переранили и побили. А колмаки приступали к Томскому городу за щитами, а надевали на себя по два куяка…». Калмыцкая знать использовала коренное  сибирское население для борьбы против опорных пунктов-городков и острогов, в которых видела основную опорную силу русской колонизации. Для ликвидации смуты и восстановления власти русского царя в бассейне реки Оми нужны были срочные меры. Зимой 1629 – 1630 года в верховья Каргата отправился отряд томских служилых людей, казаков и стрельцов и чатских служилых людей под командованием Гаврилы Черницына и разгроил их кочевья, что ещё более усугубило раскол среди тарских татар. « отставшие от измены» рассказывали, что рядовое население сильно недовольно калмыками и кучумовичами и «многие наши изменники тарские татаровя от Ишимова сына(Аблайгерима) отъезжают на старые места свои, а в Тарской город для измены своей ехадчи не смеют…». Дипломатические переговоры тобольских и тарских воевод с Аблайгермом ни к чему не привели. Осенью 1631 года началось новое сильное наступление кочевых орд на сибирские окраины, в котором активное участие приняли и тарские татары. Калмыцкие полчища вторглись вглубь Тарского уезда, предавая огню и опустошению сёла, деревни и заимки. Русские поселенцы, не успевшие укрыться за стенами Тары были перебиты, либо уведены в плен. Разгрому подверглись жители бассейна Оми, вернувшиеся под власть русского царя. Огненным смерчем пронеслись по этим волостям кочевники. По свидетельству очевидцев, князьки верхних тарских волостей указывали калмыкам наиболее уязвимые места в русской обороне и вместе с ними грабили  и разоряли крестьянские поселения уезда. В донесениях в Москву сибирские воеводы писали: «… те, государевы изменники по их (тайшей) совету и веленью на государевы ясашные волости войною приходили и тоя ясашныя волости разорили, а ясашных людей перебили и попленили, и животы их без остатку пограбили». Но и на этот  раз нападение было отбито. Кочевники понесли значительные потери в сражениях с русскими отрядами, обладавшими огнестрельным оружием и более высокой военной выучкой., Беспощадная расправа калмыков над населением бассейна Оми вызвала массовое бегство тарских татар из калмыцких земель и к 1631 году многие из них вернулись на старые кочевья и принесли повинную тарским воеводам и просили защитить их отбывших союзников. Осенью 1631 года Аблайгерим совершил набег на нижние тарсие волости. В 1634 году барабинские князьки приняли участие в совместном походе  с джунгарами на Тару. «…внезапу же погании приидоша даж до стен градских во оруженном одеянии. Гражане же одва успеша врата градские затворити, инии же пленени быша и отведени во станы их..». И вновь тарские волости подверглись разгрому и опустошению. «Кула тайша всю Барабу взял…». Осада Тары продолжалась: «Погании же таковая глаголаху гражанам: « Разорите град и очистите место: мы хощем кочевати зде, се земля наша есть…». Нападение на Тару было отбито благодаря мужеству его защитников.  Осенью и зимой 1634 года тарские «изменники» вместе с калмыками продолжали грабить пограничные тарские волости и доходили и до волостей Тюменского уезда, Узнав о подходе свежих русских ратей из Тюмени и Тобольска,  Кула поспешно откочевал на Обь.                      

Последствия «тарской смуты», «колмацкого разорения» 1628-1634 годов давали о себе знать ещё несколько лет. В результате ожесточённой междоусобной борьбы контайше Баатуру удалось объединить под своей властью большую часть калмыцких улусов. Провозгласив себя всеойратским ханом, Баатур стал проводить в жизнь широкие завоевательные планы. Стремясь создать могущественную империю он включил в сферу своей агрессивной политики завоевания Монголии, Алтая, Семиречья, Средней Азии, а для этого ему надо было урегулировать  взаимоотношения с Русским государством, особенно в сибирских уездах. Его устраивала миролюбивая политика соседа, Вскоре Баатур установил дипломатические отношения с царскими воеводами, и строжайше запретил своим вассалам нападать на пограничные русские земли. В 1635 году в ставку Баатура было отправлено посольство из Тобольска во главе с Остапом Мартыновым. В наказе послам указывалось, что их основная задача добиться возвращения «изменников» и насильно уведённых ясачных людей русского царя. Послам рекомендовалось найти способ обратиться к тарским татарам с призывом «… что б они от измены своей отстали… и ко …государю вину бы свою принесли и шли бы жить на старые свои юрты безо всякого опасения», и убедить их вернуться в русское подданство. Мартынов вернулся в Тобольск с сообщением об удачном исходе посольства. Тарские татары стали возвращаться на старые места и кочевья в пределах Тарского уезда «…з жёнами из детми и со всем животом своим». После 1635 года упоминание о « тарской смуте» исчезает из источников.

В 60-е годы ясашное население Тарского уезда выступало с оружием в руках против джунгарских правителей Имкета и Анчана. Однако и в периоды относительного спокойствия в степи, строительство острога в устье Оми откладывалось на неопределённое время. Вскоре джунгары поняли выгодность поездок русских к соляным озёрам. Ойратское население Джунгарии и его хозяйство не могли развиваться без торговых связей с Россией, особенно, если учесть тот факт, что с Китаем джунгары не имели непосредственных торговых отношений, а подвластные им кочевые народы, так и не могли поставлять ничего, кроме скота и продуктов скотоводства.

У Ямышевского озера в пост Успения Пресвятой Богородицы\ 15 августа\ открывалась ярмарка, куда вместе с соледобытчиками приходили караваны русских купцов. Ярмарка продолжалась 2-3 недели. Отсюда мусульманские купцы отправлялись на соляных дощаниках по Иртышу в Тару, Тобольск, Тюмень, Сургут и в другие русские города Сибири вести торг. С развитием торговли ещё сильнее выяснилось неудобство столь дальних ежегодных плаваний по Иртышу без какого-либо промежуточного пункта между Ямышевским озером и Тарой, необходимого для складирования разного рода товаров и запасов на случай зимовки и обспечения дипломатических и торговых отношений со столь отдалённым краем.

Летом 1654 года из Тобольска в Китай было отправлено посольство во главе с Ф. Байковым. Об освоении территории будущей Омской крепости в его статейном списке отмечалось: « … а у устья реки Камышлова до реки Оми вверх по Иртышу ходу один день. А выпала тая река с левой стороны. А живут на устье  тоя реки Оми Тарскова города служилые люди для рыбной ловли…».

В 1696 году сибирский историк и художник, сын боярский Семён Ульянович Ремезов составил  «Чертёжную книгу Сибири». В месте впадения реки Оми в Иртыш стоит надпись «пристойно вновь быти городу о край самой степи колмацкия».