Не хотелось бы думать, что этому некогда дому-красавцу уготована печальная участь. Хотя оснований для пессимистических настроений, прямо скажем, достаточно. Несколько пояснений к сути проблемы, возможно, будут уместны.
Тара, как известно, выполнила в сибирской истории несколько функций. Одна из них связана с её порубежным положением – военно-колонизаторская. Гордиться или стесняться удачности этой миссии – это больше морально-этический вопрос, вопрос воспитания. Хотя в отечественной историографии больше принято первое – гордиться. Другая важнейшая функция – хозяйственно-организаторская, когда Тара стала посредницей в торговле сибирских городов со Средней Азией, местным центром ремёсел. Это породило несколько замечательных страниц в истории города, которые долгое время были неведомы, поскольку замалчивались и не изучались. Тем не менее, сегодня мало кто осмелится возражать утверждению, что Тара – жемчужина предпринимательской истории Сибири. Я бы даже особо подчеркнул – типичный для Сибири купеческий город. Но материальных свидетельств этому почти не осталось.
Я часто возил и водил по Таре гостей города, и каждый раз, начиная экскурсию, приходилось говорить, что Тара имеет богатую историю, ее можно рассказать, но показать с каждым годом можно все меньше и меньше. Это отмечали потомки Серебренниковых, Смородинниковых, Коншиных, Разумовских, Терентьевых и других известных фамилий, это огорчило омского археографа Н.Г. Линчевскую, краеведа В.П. Шихатова, историков-коллекционеров В.И. Селюка и А.В. Ремизова. Профессор В.Н. Худяков посетовал однажды на то, что Тара, одевшись в асфальт и бордюры, потеряла «пыль веков». Я показывал фотографии с современными видами Тары и запечатленные на снимках уцелевшие купеческие особняки потомкам Немчиновых, Пятковых, Верещагиных, Чернядевых, Коншиных, Матвеевых в Москве, Екатеринбурге, Санкт-Петербурге и вместе с ними вынужден был переживать горечь утраты.
Сегодня уже нет исторических некрополей, нет пяти православных церквей, синагоги, четырех часовен. Исчезли дом А.И. Щербакова (бывший горсовет на ул. Советской сгорел), здание женской прогимназии (угол ул. Александровской и Кирова, бывшая школа искусств), здание приюта для бедных А.Г. Немчиновой (на ул. Нерпинской), здание паровой мельницы К.С. Яркова (на Красноармейской) и многие другие исторические и архитектурные памятники. На месте Тихвинского кладбища устроили Комсомольский парк. Не скажу, что это характерно только для Тары. В Иркутске на месте Иерусалимского кладбища в парке культуры и отдыха крутится «чертово колесо». В Кяхте на месте Успенского кладбища, где нашли покой многие известные люди страны и потомки бывших тарчан, устроен стадион, больше напоминающий безлюдный пустырь, а десяток купеческих домов просто отдали монголам, для которых на другой стороне границы выстроен город Алтан-Булак. Явление это характерно для всей нашей страны, в которой нарушена преемственность поколений. Разрушать, переименовывать, сносить памятники у нас считается делом обычным. Историк архитектуры М.А. Ситникова в 1994 году заявила, что если в Таре исчезнет двухэтажная деревянная застройка, то она окончательно потеряет облик старинного сибирского города. Вот почему тарская старина нуждается в защите.
В своё время известный музыкант и автор неофициального гимна Тары В.А. Шевелев очень хорошо сказал, что приезжему, чтобы у него что-то получилось, нужно стать в этом городе своим. Кажется, это интуитивно ощущают сегодня артисты Северного драматического театра. Зная о несчастных судьбах провинциальных театров, я не верю, что в Таре у них все будет легко и просто. Но то, что они не только заметили красоту старинного города, но и развернули активную деятельность по формированию соответствующего общественного мнения и созданию организации по спасению этой красоты, заставляет преклоняться перед их гражданской позицией. Готов всемерно поддерживать такую деятельность. Трезвые расчеты показывают, что сегодня многого не сделать. Но если сконцентрировать внимание на спасении стоящего в очереди на снос дома на Александровской – бывшего дома священника С.П. Александрова, то это будет хоть какой-то, но практический результат.
О самом доме, как и о его владельце, мало известно. По нашим сведениям, полученным от старожилов, бывших соседей священника, дом построен в конце XIX века. Сам отец Семион, Семен Павлович Александров (по послужному списку, составленному в 1917 году, ему было 47 лет; по данным В.М. Самосудова, он – 1868 года рождения) – потомственный священник, в 1890 году окончил Тобольскую духовную семинарию. Послужной список его таков. 25 июля 1890 года Епископом Тобольским и Сибирским Преосвященным Иустимом он был рукоположен в сан священника. Осенью этого же года он начал службу в Крестовоздвиженской церкви села Чистоозерского Ишимского уезда, где совмещал службу с должностью законоучителя в министерском училище. Резолюцией Епископа Омского и Семипалатинского Преосвященного Григория 19 марта 1891 года был переведен в Омск, где служил в Кладбищенской церкви, а с 1895 года был законоучителем в младших классах Сибирского кадетского корпуса. 5 октября 1896 года резолюцией Преосвященного Сергия, Епископа Омского и Семипалатинского, перемещен в ГрадоТарскую Параскевиевскую (Пятницкую) церковь. Пятницкая церковь была одной из самых больших церквей епархии, хорошо известным в Тобольской губернии приходом. Старинная церковь имела монастырь, ее колокольня была самой высокой в Таре.
В этой церкви в октябре 1812 года был крещен Я.А. Немчинов. Он восстановил былую самостоятельность этого прихода. В двух редакциях его завещания, где перечислено множество монастырей и церквей, которым должны были перевести средства на содержание, не забыта и Пятницкая церковь Тары.
В марте 1840 года здесь был крещен создатель самой большой частной библиотеки России, коллекционер и библиофил, красноярский купец Г.В. Юдин.
Назначение С.П. Александрова священником Пятницкой церкви накладывало на него определенную ответственность. 9 августа 1900 года он был назначен членом и казначеем Тарского уездного отделения (данную должность исполнял безвозмездно до 19 октября 1901 года), а 30 августа 1901 года законоучителем 1-го Спасского приходского училища.
В этом же году он был утвержден лектором народных чтений в женской прогимназии, а в 1902 году заведующим и законоучителем мужской церковно-приходской школы (безвозмездно). В 1910 году указом Омской духовной консистории он был назначен членом Благочинного Собора, а в 1913 году благочинным 2-го Тарского округа. В послужном списке священника в графе "Сведения благочинного надзора о поведении" имеется краткая запись: "Исправен и усерден". Сухой язык документа, конечно же, не отражает всего многообразия действительности, а собранные о священнике отзывы его современников носят весьма противоречивый характер. Приводя в систему отдельные сведения, сообщенные в разное время А.Ф. Кириченко, В.А. Макаровой, А.П. Князьковой, А.Т. Бизяевой, К.П. Терентьевой, А.С. Носковым, Н.И. Шабалиной, В.Н. Зыковым, Н.Я. Мясниковым и другими тарскими старожилами, а также, учитывая, что С.П. Александров появился в Таре в 1896 году, можно заключить, что дом, построенный священником на улице Александровской, 63, стал украшением Тары в 1898-1900 годах.
Молодёжь Тары, гулявшая вечерами на Александровской, всегда задерживалась возле этого дома, где на балконе с показным равнодушием сидела красавица, дочь священника, с книгой в руках. Родители ее любили, баловали, хорошо одевали. Трудно сказать, что больше привлекало разночинную тарскую молодежь: красавец-дом или красавица-дочь священника. Правильно говорят, что красоту ничем не испортишь.
Профессиональный скульптор К.П. Терентьева, автор памятника первооткрывателям сибирской нефти и многих других мемориалов, дочь тарского скульптора-самородка П.Г. Терентьева, ставшего в 1924 году соседом священника (дом на углу ул. Александровской и Избышева), писала из Санкт-Петербурга (тогда еще Ленинграда): «Изумительной красоты дом… выкрашен был краской бледно-голубого цвета. Хозяева о нем хорошо заботились».
А.П. Бухаркина, одна из первых радиодикторов Тары, бывшая учительница черчения омской школы №56 (а в годы войны – средней школы №2 Тары), хорошо знала семью священника. Она с досадой и очень эмоционально реагировала на произошедшие с домом перемены: «Все грязь, все сметено, все растоптано…» И, тем не менее, дом еще долгое время оставался украшением улицы. Не случайно, слабо знающие историю люди спрашивали, а не в честь ли священника названа была улица Александровской. На что отвечаю: «Нет, не в честь священника и не в честь его дома, а в честь царя Александра II, освободившего крестьян». Это название улица получила, судя по плану Тары, утвержденному императором, в 1861 году.
Вспоминая прошедшее, старики говорили о том, что в 1920-е годы С.П. Александрова сначала переселили на второй этаж, а позже, найдя у него дома и конфисковав большое количество мелких денег, арестовали, лишили собственности. По словам старожилов, дочь священника Капочка вышла замуж за коммуниста, чем и «посрамила отца», но и это не спасло отца Семиона… Во время ареста возле дома священника 31 июля 1937 года собралась большая толпа. Позже стало известно, что С.П. Александров был обвинен в принадлежности к офицерской повстанческой организации, действовавшей в Тарском округе, к которой были причислены участники церковной организации «Сибирское братство» с ее руководящим центром «Епископский совет». С.П. Александров, как следовало из материалов дела, «вошел в нелегальный «Епископский совет», вел широкую контрреволюционную деятельность и вербовку в контрреволюционную организацию «Сибирское братство», создал и руководил контрреволюционной группой в 10 человек». За что был приговорен тройкой при УНКВД по Омской области 2 сентября 1937 года по ст. 58-2-10-11 УК РСФСР к расстрелу. Вместе с ним к высшей мере наказания были приговорены еще несколько человек. До расстрела дело не дошло, так как священник умер в тюрьме до вынесения приговора.
Но мы отвлеклись от предмета разговора – как спасти дом на Александровской? Практика показывает, что в таких делах одного понимания и желания недостаточно. Нужна воля и, как говорят хозяйственники, под всякое решение должна быть подведена финансовая, материально-техническая база. Дом не удалось отреставрировать к 400-летней годовщине Тары, когда выделялись так называемые юбилейные деньги. И в нынешних кризисных условиях, когда на боку местный бюджет, когда ветер гуляет по останкам бывших строительных предприятий, а коммунальным службам без финансовых инъекций со своими проблемами не справиться, указать верные пути спасения дома на Александровской весьма сложно. Хотя общие пути спасения историко-архитектурных памятников достаточно хорошо отработаны во многих городах: кроме капитальных ремонтов и реставрации практикуется передача зданий жильцам под квартиры или организациям под офисы, но обязательно тем, кто может содержать их в нормальном состоянии.
Меня как историка больше волнует судьба тарских уголков и зданий пусть и непривлекательных внешне, но связанных с важными историческими событиями и яркими личностями. Однако и красоту нельзя терять. Нельзя терять Таре образ старинного сибирского города! Рискну высказать еще одну мысль, которая может не всем понравиться, но она не сегодня родилась и уже неоднократно озвучивалась. Понимаю, что народу нужен не только хлеб, но и зрелища, и, тем не менее, может попробовать в этом году не палить в небо фейерверками, не устраивать шумных массовых гуляний, требующих определенных материальных затрат, а вложить деньги в культуру, в наше историческое, архитектурное и эстетическое наследие, в том числе – в спасение дома на Александровской…
Статья к.и.н. Александра Александровича Жирова о доме священника С.П. Александрова на улице Александровской в Таре. Статья опубликована в 2003 году в газете "Тарское Прииртышье". "Если бы стены могли говорить...", сборник статей А.А. Жирова, 2008 г.