Роман Николаев – уроженец города Тары, актёр Северного драматического театра им. М.А. Ульянова. Пять лет назад впервые познакомился с гончарным искусством и, как оказалось, неслучайно. В активе Романа более 80 ролей и сотни глиняных изделий, которые разбирают как горячие пирожки. Однако бизнес из этого Роман делать не намерен.

В свои 33 года он является папой двоих мальчишек 10 и 2,6 лет. В день интервью Роман стал дедушкой. У его старшей сестры родилась первая внучка.

Портал "Омск Здесь" поговорил с Романом о его работе в театре, любимых и знаковых ролях, о мужской профессии, гончарном искусстве и предках, которые оставляют не только материальное наследство. Роман рассказал, почему Тара – особенное место и как в романе Достоевского появился Гончар.

– Роман,что для Вас значит работа в театре?

– В первую очередь – это трибуна, с которой я могу доносить мысли и переживания до зрителя. Такова актёрская профессия – мы без личного ничего не можем делать. Мы не можем изобразить эмоцию, мы можем вызвать её в себе и передать. Только так она будет настоящей, искренней. Кроме того, театр – это самое восхитительное место для творчества и место, где бесконечно можно чувствовать себя ребёнком.

– Ваш выбор профессии актёра и режиссёра театра был осознанным?

– Выбор этой профессии – да. Но по первой специальности я сварщик. В школу я пошёл в 5 лет. Отец спросил у пятилетнего ребёнка, хочу я в школу или в садик. Конечно, я ответил, что в школу. Оказалось, что там было совсем не весело. Тем не менее программу я осваивал хорошо. После 9 класса я поступил в тарское ПТУ № 25 – популярное у нас училище. Это потрясающее место, которое дало понять, что любой мужчина должен владеть рабочей профессией, которая будет делать его всю жизнь нужным и востребованным. Это понимание вложили в меня родители – Михаил Михайлович и Любовь Валерьевна. Они же рано разглядели мой актёрский талант и любя называли меня "наш актёришка". Поэтому, когда я окончил училище, получил профессию и объявил, что хочу связать свою жизнь с искусством, они были не против. Так я сначала оказался в Омском колледже культуры и искусств, а потом в составе труппы Северного драматического театра им. М.А. Ульянова, где совершенствуюсь и поныне.

– Почему так резко сменили направление?

– Оканчивая ремесленное училище, я понимал, что я не смогу заниматься тем, чем занимались сварщики в нашем городе – уничтожением наследия прошлого, истории. В 90-е мы разбирали здания и распиливали пароходы. Так добывались деньги. Профессия сварщика была направлена на то, чтобы резать, уничтожать, продавать. Я так не смог. Уже тогда в 14-15 лет мне было больно это видеть. Может, отчасти поэтому я сейчас не хочу покидать Тару и хочу здесь что-то создать взамен того, что разрушил.

– Именно поэтому вы параллельно решили освоить гончарное искусство?

– И да, и нет (улыбается). Я начал заниматься этим случайно, благодаря супруге Виктории. Она очень творческий человек и всё время посещает какие-нибудь мастер-классы. Однажды у нас в Таре проводили мастер-класс по гончарному ремеслу. В Таре оно активно развивается только последние пять-шесть лет. А до этого у нас не было ни одного гончара! Я впервые сел за гончарный круг и создал свой первый горшочек – и сразу получилось. Причём всё произошло так, будто руки сами это сделали, а я наблюдал со стороны. Тогда ещё преподаватель Михаил Валерьевич отметил, что с первого раза редко у кого так получается. Только спустя время я узнал, что это не случайно.

– Дальше было дело техники?

– Ну, нееет (смеётся). Сначала я поставил круг в ванную комнату и там занимался. Всё свободное время там проводил. Мучился, крутил, перемешивал глину. Руки лопались до крови. Заклеивал и опять крутил. Я не мог остановиться. Каждый день просыпался и скорее бежал заниматься. Спустя время из ванной комнаты я был изгнан семьёй в баню. Но это меня не остановило. Придя с работы, делал домашние дела, играл с детьми и отправлялся гончарить. Когда научился обжигать в своей же банной печи – начался новый этап. Я в ту зиму, кстати, сжёг 30 кубов дров.

– Сейчас у вас своя мастерская?

– Несколько (смеётся). Дома. И это уже не баня, а всё как положено: отдельный сруб с печкой и кошкой. И в театре мне выделили подвал под мои занятия. В первую очередь – это увлечение, и бизнес на этом ремесле я строить не хочу. Это радость для меня, отдушина, волшебство. Знаете, как переводится на русский язык фамилия Гарри Поттера? Гарри Горшечник, Гарри Гончар. Я не хочу сказать, что отказываюсь от зарабатывания на этом денег. Нет. Просто это не цель. И ставить на поток я мастерство не буду. Тогда это будет конвейер, необходимость заработка, и волшебство исчезнет.

– В чём же особенность именно гончарного искусства?

– Здесь задействованы все стихии: земля, вода, огонь, воздух. Есть некоторые вещи, которые нельзя описать словами, можно только действием. Вот как в случае с глиной. Тут нельзя сказать – поставь пальчики, надави и потяни. Не получится. Если ты будешь использовать только технику – ничего не выйдет. Тут необходимо чувствовать. Землю, воду, огонь. И не забывать, что кислород опасен для изделий. Вот гончар управляет этими стихиями, чтобы получилось уникальное изделие.

– Как узнали, что это не случайное увлечение, а "зов предков"?

– Привёз в подарок крёстной одну из своих работ. Достаю горшочек и говорю, что осваиваю новое ремесло. А она достаёт из серванта фамильный сервиз и говорит, что чайную пару и горшочек делал мой прадед. В конце XIX он был единственным гончаром в Тарском районе. Семья у нас до революции была большая и богатая. Все были работящие и на тот момент считались зажиточными: у одного была конюшня, у другого – винокуренный завод, у третьего – аптека, у четвёртого – лесопилка. При раскулачивании в живых оставили только детей и прадеда, который сошёл с ума, когда погубили все сорок лошадей из его конюшни. Об этом написано в одной из книг про Тару – "История о 40 убитых лошадях". Крёстная также рассказала мне, что у нас в роду были и декабристы, сосланные в Сибирь.

Поэтому, когда я узнал, что волшебство гончарного круга – это зов крови, я испытал невероятную гордость. Что есть нематериальное наследство: бунтарский дух прапрапрадеда, который участвовал в декабристском восстании, ремесленнический дух деда, который трудился и работал на совесть. Есть то, что не может уничтожить никакая злая сила.

– Вернёмся к театру. Есть ли у вас любимая роль?

– Я не могу сказать, что люблю какой-то спектакль и роль больше или меньше остальных. Нет хороших или плохих ролей. Бывает интересный персонаж. Пока ты его не полюбишь, не возьмёшь на себя, внутрь себя, он не начнёт жить на сцене. И тут неважно - главная роль или не главная.

Могу отметить, что я трепетно отношусь к своему Отцу Якову в спектакле "Кошмар" по Чехову. Это, можно сказать, первый образ, который я создал в театре от начала и до конца. Продумал, прожил и выражаю. Ещё люблю Зайчика из детского спектакля "Солнышко и снежные человечки". Он у меня наивный, добрый, милый, у него потрясающий дефект речи, и все дети его любят.

– Случайно ли, что в новой постановке театра по роману Достоевского у вас роль Автора-гончара?

– Нет. Собственно, моя работа за гончарным кругом и вдохновила режиссёра на новое прочтение известного романа. Так родился спектакль "Наказание. Эпилог" (сценическая версия продолжения романа Достоевского "Преступление и наказание"), а я стал обладателем серьёзной и глубокой роли Автора (гончара). Он выступает в спектакле от лица автора - читает за тех персонажей, которые есть в романе, но на сцене их нет. Я как актёр должен перевести зрителю все недопонимания в произведении. Идея такова, что за Раскольниковым постоянно кто-то наблюдает и кто-то ведёт его в его деяниях. 

– Чему научила вас роль отца двух сыновей?

– Терпению. Нежности. Любви. Отец – это не сердитость с нахмуренным лицом. Если я буду счастлив от успехов моих детей – я не буду этого скрывать.

– Что важно в воспитании детей в современном мире?

– Внимание, внимание и ещё раз внимание. Слишком много информации вокруг. Задача родителя – обратить внимание ребёнка внутрь него самого. Чтобы не копировал ложные авторитеты, ложных кумиров, а раскрывал свой уникальный талант. Родитель – это не подушка, это рука, которая поможет подняться, если он упадёт.

– Есть ли у вас ученики?

– Несколько. Вот опять же. Мне говорят: ты можешь преподавать. А я стесняюсь. Но в ближайшее время планирую программу мастер-класса. 10 человек обучу всему процессу: от замеса до обжарки.

– В чём особенность Тары для вас?

– В людях. Вот сейчас говорю, и слёзы наворачиваются. Это действительно так. Тара – многострадальная. При петровском бунте в Таре вырезали всё население старше 13 лет. В годы НЭПа нужно было выявить 8 тысяч врагов народа при населении 16 тысяч человек, "выявили" 12 тысяч. Поэтому здесь всё пропитано слезами и кровью и люди рождаются вопреки: сильные и красивые созидатели.

Отметим, что два спектакля Северного драматического театра им. М. А. Ульянова – "Наказание. Эпилог" и "Враг народа" – будут показаны в Омске. Гастроли театра состоятся в нашем городе в рамках Тарского фестиваля "Сотоварищи". Показы пройдут на сцене Омской драмы 20 и 21 ноября.

Кроме того, телеканал "Продвижение" в Омске представил премьеру документального фильма "Тарская культурная аномалия". Ленту снимали в течение полугода в Таре, героями фильма стали родившиеся здесь художники, музыканты, актёры. Они рассуждают о том, почему в провинциальном городке появляется так много талантов, усиливающих современную культуру Сибири, и почему они не уезжают, имея для этого все возможности.

Фото предоставлены героем публикации

Автор – Александра Михайловская

Источник – "Омск Здесь"