«Суринов разрешил!»

Как известно, для того, чтобы идея пошла в народ, нет ничего лучше, чем запретить её. Вот и с акцией «Я – сибиряк» получилось так же. Интервью публициста и общественного деятеля Виктора Корба газете «Омское Слово», посвящённое этой акции, редакторы некоторых Интернет-СМИ отказались анонсировать, шёпотом объясняя: «Это же сепаратизм!»

Движение «Настоящих сибиряков» распространилось в интернет-среде стихийно. Несмотря на то, что многие даже о грядущей переписи услышали впервые, акцию «Скажи переписчику: «Я – сибиряк!»» поддержало несколько тысяч человек. Если внимательно проследить последовательность развития акции, можно отметить, что понимание целей акции «Я – сибиряк» возникло много позже самого движения.
Иными словами, движение «Настоящих сибиряков» стало своего рода «флешмобом» для живущих за Уралом молодых людей. Уже потом зачинатели движения подтянули к стихийной практике «теорию». Достойные последователи Ядринцева и Потанина классифицировали отношение России к Сибири как отношения метрополии к колонии и робко задумались о возможностях предоставления «сибирякам» - коли их наберётся достаточное количество – официального статуса «малого народа», а, следовательно, экономических преференций, возможности самостоятельно определять культурную политику и проводить собственные – национальные – мероприятия по сохранению окружающей среды.

Нужно сказать, что оторванность Сибири от России – не только в географическом, но и в морально-психологическом, и экономическом планах – всегда ощущалась сибиряками достаточно остро. Завоевав, в пример испанцам с их Америкой, без единого выстрела Сибирь, царское правительство просто не смогло найти ей применения. И если бы нашёлся в нужное время состоятельный покупатель, вполне вероятен был бы сценарий Аляски, за бесценок отданной американцам в середине XIX века. Ибо весь круг методов обороны Сибири от внешних посягательств ограничивается, разве что, кратковременным введением режима порто-франко на Дальнем Востоке. Остальные же действия правительства, такие как протекционистские пошлины на иностранные товары, поступающие за Урал по явно завышенным ценам, введение в Сибири особой монеты, не имеющей хождения на остальной территории страны, да и в целом насмешливое и потребительское отношение к тем же сибирским купцам – столпам Российского государства и российской промышленности на Востоке – говорят, скорее об обратном: Сибирь России была не нужна. Посему этой огромной территории было найдено вполне однозначное применение – газета «Казанский биржевой листок» очень чётко описала его: «Сибирь является очень выгодной помойной ямой, куда сваливают вещи и людей, никуда в России негодных».
А в XX веке с приходом Советской власти и новых технологий к определению «помойной ямы» прибавилось и определение «сырьевого придатка» - места, которым, по Ломоносову, богатство России, конечно, прибывает, но населению которого от этого ни жарко, ни холодно. Неумение преодолеть патерналистские настроения и постоянная оглядка на Москву/Питер привели к появлению у сибиряков определённого комплекса несамостоятельности – поэтому флаг «Соединённых Штатов Сибири» может существовать здесь только в виде арт-хаусного проекта омского художника Дамира Муратова, но не как «знамя борьбы за независимость». Потому что борьбы нет и быть не может, ибо эта «зависимость» воспринимается как весьма органичное состояние. Поэтому все регионалистские движения в Сибири, в отличие от других территорий, могут быть выстроены исключительно на рациональной основе. А поскольку как раз этой рациональной основы в акции «Я – сибиряк» не наблюдается (нет в нашем государстве такой схемы: «заявил национальность – получил преференции»), то и движение было обречено на провал. Если бы не одно но…
Вмешалась чиновники, традиционная стихия, которую впору выделить в самостоятельную – третью – российскую беду. На местах осторожные «государевы люди» почему-то вдруг решили бороться с «сибиряками». Кто-то отказывался публиковать в газетах тексты о движении «сибиряков», кто-то грозил уголовным кодексом, кто-то заявлял: «Нет такой национальности!»
По революционной традиции несогласные с чиновниками интернет-активисты ответили «Есть такая национальность!» Собственно, в этом, наверное, и коренится возможный успех акции «Я – сибиряк». Жители Новосибирска, Омска, Томска, Барнаула, конечно же, не получат льгот, привилегий и права самостоятельно говорить о судьбе своего региона с федеральным правительством. Однако активные «сибиряки» наработают важный опыт участия в общественных движениях, и, вполне возможно, займутся впоследствии политической деятельностью на уровне своего региона. Таким образом, в лице "Настоящих сибиряков" мы получаем потенциальное "подготовительное" движение новых региональных политиков. По нашим временам – когда народ вообще мало спрашивают о его отношении к политике – итог вполне неплохой.

Однако давайте же разберёмся, в чем пытаются обвинить «сибиряков»? Международное право, которому, безусловно, соответствует российское законодательство, трактует сепаратизм как «стремления к отделению, обособлению, сецессии; движение за отделение части государства и создание нового государственного образования или за предоставление части страны автономии».
Требуют ли «Настоящие сибиряки» отделения Сибири от России? Нет.
Хотят ли они основать за Уралом собственное государство и отказать в уплате дани Москве? Нет.
Собираются ли они попросить политической поддержки у Китая, Казахстана или США? Тоже, вроде бы, не собираются – смысла не имеет.
Так о каком «сепаратизме» шепчут нам «осторожные» государевы люди?
Более, того, статья 26 Конституции Российской Федерации декларирует: «Каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности». Против Конституции не попрёшь. Конечно, если читал её, называя себя гражданином.
Ну и последний аргумент – пожалуй, самый точный и отметающий все претензии: Алфавитный перечень возможных вариантов ответов населения для кодирования ответа на вопрос 7 Переписного листа формы «Л» Всероссийской переписи населения 2010 года, утверждённый Приказом Росстата от 27.012010 г. за № 74, учитывает вариант «сибиряки» под кодом 263 (номер в списке 1266) – а ведь статистика знает всё, с ней не поспоришь.
В этом перечне, к слову, присутствуют австралийцы (которые суть не национальность, а сплав народов), «граждане мира» (за такой «пятый пункт» в прежние времена могли и в психушку упрятать), «котдивуарцы» (что, строго говоря, тоже является не национальностью, а обозначением гражданства) и даже совершенно неприличные «лао хуйхуй» (каковых, по данным прошлой переписи, аж 801 человек в России). Все они одобрены лично главой Росстата Александром Суриновым, «государевым человеком», между прочим. Именно он в ответ на запрос омского правозащитника и блогера Михаила Маглова достаточно оперативно подтвердил в электронном письме: команды запрещать не было, это на местах что-то не так поняли.
Так что, похоже, после сакраментального мема с упоминанием МВД-шного министра, который одобрил оказание сопротивления неадекватным сотрудникам правоохранительных органов, в Восточной России должен возникнуть новый мем: «Суринов разрешил!»