По данным Книги памяти, житель д. Солдатово Тарского района ЯКУНИН Егор Павлович был расстрелян 4 ноября 1937 года. Хотя наиболее вероятная дата его расстрела – 4 октября 1937 года, в один день с проходившими с ним по одному делу земляками. Его сыновья Сергей и Иван были приговорены к 10 годам лишения свободы в ИТЛ.
Сергей Алфёров – «В сентябре 37-го»
В один день Валентина Сергеевна Струк лишилась отца, дяди и деда, причисленных жестокой судьбой к врагам народа.
Жила до войны в деревне Солдатово семья Якуниных. Ничем особо не примечательное крестьянское семейство. Не из богатых, потому что только у Сергея Егоровича было пятеро ребятишек, а с ними в одной избе жили ещё два младших брата – Иван и Василий – да сестра Анна. Здесь же и старшее поколение – их родители. Но и бедняками их не назовешь, потому что трудились от зари до зари.
Наступивший 37-й год принёс немало тревог и волнений: то в одной деревне, то в другой стали энкавэдэшники забирать мужиков. За что? Никто толком не знал, но раз за ними пришли, значит, враг народа, иначе быть не могло. Компетентные органы не могли ошибаться, хотя на деле причиной нередко служил чей-нибудь донос, порождённый завистью и злобой. Самые «смекалистые» да наделённые властью поняли, что таким образом можно свою жизнь улучшить. Председатель колхоза Василий Русецкий, например, поселился и долгие годы жил в доме одной выселенной семьи. А причиной трагедии Якуниных стал житейский любовный треугольник: жена председателя положила глаз на Сергея Егоровича.
Однажды Русецкий, возвращаясь из Тары, остановился отдохнуть в Лоскутово и проговорился, что хорошие люди Якунины, но жить мешают. Семья, оказавшаяся дальними родственниками намеченных жертв, заподозрила что-то неладное и пыталась предупредить о нависшей опасности.
Тот день – 16 сентября 1937 года – Валентина Сергеевна запомнила на всю жизнь.
– За нашими приехали рано утром, – вспоминает она. – Всем мужчинам – дяде Ивану, тяте и дедушке – велели собираться. Мы с сестрой лежали на топчане, притворяясь, что спим под надрывный бабушкин плач. А потом, когда всех погнали, долго смотрели вслед. Дед до моста бежал вместе с лошадью, держась за оглоблю, чтобы только не оглядываться. Их увели в Коновалово и держали там несколько дней. Мама ходила потом туда – выполняла наказ: отнесла валенки и тулуп.
Три-четыре года Сергей писал родным письма с лесоповалов Тайшета и Магадана: «Ждите, приеду, будем детишек растить, все будет хорошо». Однажды даже деньжонок прислал. В деревне кто-то возмутился: «Мы их туда сослали как врагов народа, без права переписки, а они живут как на производстве». И сообщили, наверное, куда следует. После этого от отца писем не стало, и сам он спустя годы не вернулся.
– Ни от деда, ни от дяди Вани тоже никаких вестей не было. Ходили слухи, что арестованных где-то в подвале тарской милиции убивают. Кстати, те, кто людей уводили, частенько наведывались в Солдатово – родни у них там было много. Один ложниковский парень, милиционер, проговорился как-то за рюмкой, что они «ходят по живой крови». А мы, пятеро детей, остались с мамой, бабушкой и тётей. Маму, как только станет Иртыш, постоянно гоняли на лесозаготовки. Весной вернётся – и на целый день в поле: пахать, сеять, косить… В основном нас поднимала бабушка. Самые младшенькие выжить не смогли. Один братик-малыш умер дома. Другой, трехлётний мальчик, – в тарской больнице от тифа. Его даже в деревню не смогли привезти. Мама вместе со своей теткой где-то на тарском кладбище выкопали ямочку и похоронили его.
Строители светлого будущего этих ребятишек не только лишили отцовской ласки, но и на всю семью поставили клеймо «враги народа». От сверстников дети «врагов» упреков почти не слышали, зато о том, какого они рода-племени при каждом удобном случае старалось напомнить старшее поколение. Уже после войны, в 1950-е, Валентина пошла к председателю, уже другому, с просьбой: «Дядя Петя, я шесть лет доила колхозных коров, отправь меня на ветеринара поучиться». А он ей: «Так ведь ты же знаешь, из какой ты семьи...»
Неслучайно, как только дети стали взрослеть, появилось единственное желание – уехать из деревни. Выйти замуж, хоть за кого, пусть без любви, и уехать. Выбор женихов после войны был небогатый. Валентина Сергеевна нашла себе инвалида, но труженика, работящего парня. В 1956-м перебрались в Тару. Прожили всю жизнь без скандалов, не ленились, не пьянствовали. Вырастили четверых детей: троих сыновей и дочку. Но душевная рана саднит до сих пор от той несправедливости 37-го, лишившей её родных и причислившей к детям врагов народа.
Автор – Сергей Алфёров, «Тарское Прииртышье»
Источник: группа «Расстреляны в Таре»