Продолжение. Начало здесь.

В.М. Самосудов – «Омский заговор 1937 года»

Часть II

Из сборника «О репрессиях в Омском Прииртышье», - Омск: Изд-во ОмГПУ, 1998.

Источник – secrethistory.su

Легенда третья: районные филиалы Тарского округа

Изначально в легенде следствия было заложено, что ’'Офицерско-повстанческая организация Тарского округа” имеет районные филиалы. В свою очередь, каждый районный филиал создал сеть повстанческих ячеек. Крупными филиалами являлись организации Тарского, Знаменского, Тевризского районов. По легенде следствия (как и в других случаях, она выражена устами "признавшихся” участников подполья), знаменским филиалом руководили поручик Й.П. Суханов, подпоручик А.А. Кондратов, прапорщик Б.М. Байдаковский и священник И.Н. Бурдин. Один Байдаковский создал 10 повстанческих групп. А численность заговорщиков определялась более внушительным числом повстанцев: "по Знаменскому району совместно со спецпереселенцами нами завербовано свыше 250 человек".

По версии следствия, "тевризским филиалом" руководили поручик Н. Щитов и протоиерей А. Кергессар. Священник не только духовно вдохновлял заговорщиков, но и сам создал 4 ячейки. Василий Буров создал 9 ячеек. Парфен Поздняков завербовал 15 человек и создал из них 3 ячейки. Будет названо общее число участников подполья в этом филиале – 136 человек. И уже 2 сентября 1937 г. около 90 человек предстанут перед омской тройкой. Большинство из них будет приговорено к расстрелу. Затем 25 октября к ним прибавятся ещё 24 человека, приговорённых к этой же участи. Самыми старыми заговорщиками в тевризском филиале были Михаил Евсеевич Агалаков, 1860 г. рождения, и Пётр Федосеевич Бегляков, 1861 г. рождения. А самыми молодыми – Иван Дурегин (1918 года рождения) и Николай Глазунов (1917 года рождения). Молодёжи и выдала тройка "всего" по 8-10 лет концлагеря.

В некоторых сёлах аресты носили в буквальном смысле опустошительный характер. Так, в августе 1937 г. была арестована группа крестьян села Петрово – 15 человек! Среди них братья Кучковы – Александр и Тимофей Петровичи и сын одного из них – Степан. Арестованы братья Григорий и Пётр Дыдышко, их родственники Александр и Иван. Численность повстанческой группы в деревне Кузнецовке названа в 27 человек! По филиалу Тарского района к расстрелу приговорены более 70 человек. А "набор" тот же – бывшие офицеры, представители духовенства, бывшие кулаки и спецпереселенцы, политические ссыльные... Бывший владелец кожзавода Михаил Видякин, единоличник Вячеслав Соколов, колхозник Семен Южанин, "служитель культа" протоиерей Иван Будрин, церковный староста Ячменёв Фёдор. Для разнообразия – бывший фельдфебель Иван Шестаков. Но больше всего – спецпереселенцев. Раскулаченных ранее крестьян добивали в этой таёжной ссылке. Заговорщики оказывались даже в самых гиблых местах – в деревушках "за болотом". Группы крестьян были арестованы в Верхнем и Нижнем Кулаях.

Длинной чередой идут знакомые на омской земле фамилии расстрелянных: Пётр Ходыкин, Алексей Летунов, Корней Цветков, Иван Гавриленко, Николай Тушонников, Иван Терлеев и другие.

Сталинский карательный режим был очень злопамятным. В обвинительных заключениях непременно указывались прошлые прегрешения перед советской властью: служил в армии Колчака, участвовал в восстании 1921 г., подвергался репрессиям "за саботаж хлебных заготовок", выступал против коллективизации. А муромцевским крестьянам припомнили, что в 1930 г. они даже восстали против сталинской коллективизации. Теперь им пощады не было.

В протоколе тройки от 2 сентября 1937 года отмечена 31 фамилия  участников "муромцевского филиала", приговоренных к расстрелу. Большинство из них – участники крестьянского восстания 1930 г. Самому старшему из них было 74 года. За участие в восстании 1930 г. в своё время были осуждены и отбыли свои сроки Зуев Алексей Васильевич, Федотов Николай Емельянович, Кудрявцев Андрей Васильевич и другие. Теперь все они поднялись на новую ступень – были расстреляны.

Трагедия постигла Масляковых. Участники восстания 1930 г. в Муромцевском районе Масляковы выжили. Но теперь на расстрел пошли Масляков Илья Никифорович, Андрей и Александр. Такую же трагедию пережила семья Васильевых. В обвинительном заключении было записано о Васильеве Алексее Григорьевиче: "В 1930 г. был организатором кулацкого восстания. Два сына осуждены за участие в восстании". Теперь расстрелян и отец этих сыновей.

Как и в других случаях, расстреляны попутно представители духовенства, баптисты. Баптистам почему-то следствие уделяло особое внимание. При выявлении их следствие становилось в боевую стойку и предъявляло обвинение в самых страшных преступлениях. Наступили последние дни политических ссыльных, находившихся на территории Тарского округа. Расстреляны бывшие эсеры Шувалов И.П., Розенберг К.П., Смирнов А.П. и другие. Ещё больше бывших эсеров находилось в Тобольском округе, входившем в состав Омской области. Их постигла та же участь. За дворянское происхождение были расстреляны: ссыльные И.В. Римский-Корсаков, А.С. Войндато-Пацевич и др.

По материалам следствия вырисовывается его конъюнктурная направленность. Многим обвиняемым приписывалось, что они выражали поддержку Тухачевскому. В обвинении Левиной Лукерьи Васильевны значилось: "восхваляла расстрелянных врагов народа – Тухачевского и других". Горчаков Алексей Михайлович: "восхвалял расстрелянных врагов народа – Тухачевского и других". Эта формула обвинения перекочевывала во многие другие дела.

По "колосовскому филиалу" тройка приговорила к расстрелу более 30 человек. Самому старшему из колосовских заговорщиков Федотову Евсею Ефимовичу было 73 года (расстрелян). Целая группа крестьян была арестована в деревне Корсино. Среди них – Фролов Константин Филиппович (67 лет), Вяткин Ефим Семенович и Черепанов Николай Савельевич – одногодки, 1871 года рождения. Попутно к офицерско-повстанческой организации причислена Диалектова Агафья Андреевна. Хотя её обвиняли в контрреволюционной агитации и сочувствии врагам народа – Тухачевском и другим, но подлинным поводом являлось то, что она происходила "из семьи служителя культа". Для определенной части граждан социальной происхождение уже само по себе являлось преступлением.

У следствия ещё значились филиалы в Болыцеуковском, Седельниковском, Усть-Ишимском районах. А попутно уже велось Дело о тарских организациях.

По "большеуковскому филиалу" расстреляны 19 человек. Среди них Клепцов Савватий Васильевич, 1864 года рождения. Ему припомнили, что в прошлом он участвовал в антисоветских выступлениях. Расстрелян единоличник Голиков Ефим Михайлович, 1870 г. рождения. Само собой, расстреляны офицеры старой армии подпоручик Точялов Илларион, подпрапорщик Волынкин Степан.

Несколько повстанческих групп следствие сфабриковало по Седельниковскому району. Правда, здесь проявилось некое разнообразие. Группе крестьян из 19 человек было предъявлено обвинение в том, что они намеревались выехать на запад, поселиться на границе с Эстонией, при случае поднять здесь восстание и спровоцировать войну...

Руководителем "седельниковского филиала" следствие считало Челпанова Иону Федоровича. "За антисоветскую деятельность" он уже подвергался судебным преследованиям в 1930 и 1933 годах. Противился коллективизации. Теперь ему приписывали, что он создал повстанческую организацию из эсеров и кулаков.

Трагедия разразилась в далеком Кейзессе. Кроме И. Челпанова, были расстреляны жители этого села священник Прокопий Кобышко, церковный староста Степан Балашенко, крестьяне Т.Е. Мохов, Ф.И. Мохов, М.Г. Журавлёв, М.Е. Мохов, И.Ф. Рязанов. Будут расстреляны и другие крестьяне ряда селений. Среди них Федор Буцик, Василий Щербаков, Пётр Мамонов.

 По "саргатскому филиалу" следствие особо выделило группу духовенства. Организатором "филиала" считали священника Арсения Петрова.

23 сентября омская тройка вынесла приговор 30 участникам повстанческой организации этого района. К расстрелу приговорены 17 человек, 11 человек отправлены в концлагеря сроком на 10 лет каждый, к 2 годам приговорены двое. Самым старшим из заговорщиков в Саргатском районе оказался старик Степан Ларионович Артемьев, 1859 года рождения (78 лет). Фирстов Иван и Ручкин Иван были одногодками, 1867 г. рождения, Ивану Кирееву было 67 лет, его брату Матвею – 62 года.

Ряд групп следствие "выявило" в Большереченском, Крутинском, Тюкалинском районах. Судьба участников этих повстанческих групп была одинаковой.

План действий тарской окружной повстанческой организации, по версии следствия, был определён омским центром. Между тем, в показаниях "руководителя" окружной повстанческой организации М.Т. Горшенина отмечено, что "конкретного плана ещё не было. Приказ о выступлении ожидали из Омска. Сигнал нам должен был дать из Омска Ханов (связной – Авт.), который на мое имя должен был послать телеграмму следующего содержания: "Готово, выезжай". Это значило, что нужно немедленно поднимать восстание". Дальше намечалось, что офицеры возглавят выступления районных филиалов и ячеек, восставшие будут сведены в воинскую часть, "руководителем которой я намечал полковника Бучука, политическими комиссарами Богданова и Журавлева". Богданов – офицер, Журавлев – епископ. В таком сочетании офицеров, эсеров и духовенства следствие представляло этот союз. А основную массу составляли еще кулаки, спецпереселенцы.

Следствие и расправа чинились в ускоренном порядке. В начале августа 1937 г. были проведены аресты участников мифической нелегальной организации. И уже 2 сентября 1937 г. Тройка вынесла постановление о судьбе арестованных. Ускоренная процедура следствия свидетельствует о том, что заранее была подготовлена легенда о существовании повстанческой организации с её филиалами и сетью ячеек, определены "должности" руководителей и т.д. Оставалось провести бумажную работу и изобразить видимость всестороннего следствия. Например, руководитель "Знаменского филиала" И.П. Суханов был арестован 9 августа. И уже 2 сентября этот поручик приговорён к расстрелу. Между тем оказалось, что предстояло многое расследовать для полного раскрытия деятельности подполья.

Общее число расстрелянных по обвинению в принадлежности к Офицерско-повстанческой организации Тарского округа даже по примерным подсчётам будет исчисляться в пределах от 240 до 300 человек. Но и это ещё не всё. Следствие должно будет "найти” 200 участников организации духовенства "Сибирское братство", 250 по "Тевризскому филиалу", ещё 136 по "Знаменскому филиалу" и т.д.

Кровавая омская Тройка набирала ход. В протоколе заседания Тройки от 5 августа названо 213 фамилий. В протоколе N 9 от 31 августа – 307. Темп нарастал. Ко времени разгрома военной организации, которую создало фальсифицированное следствие, прежние масштабы уже не обеспечивали плановых намёток на расправу. В протоколе N 34 за 25 октября названы уже 842 фамилии. В следующем протоколе 26 октября будет еще 717 фамилий.

* * *

Президиум Омского областного суда 29 ноября 1956 г. в своём постановлении об "Омском центре" отметил: "Таким образом, следствием не добыто доказательств о существовании из числа осужденных контрреволюционной организации"... и постановил: решение омской Тройки 1937 г. "отменить и делопроизводство прекратить".

Но трагедия на этом не кончилась. На смену лживым легендам о заговоре пришла ложь о судьбе оклеветанных людей. В районные загсы направились лживые сведения о смерти. Оказывается, расстрелянные люди ещё долгое время... жили.

Кудрявцев Андрей Васильевич, расстрелянный через несколько дней после решения Тройки, "...в 1937 г. был осужден на 10 лет ИТЛ и, находясь в местах заключения, умер 19 октября 1939 г. от туберкулеза легких". Масляковой Полине Ивановне в феврале 1960 г. ответили, что "Масляков Александр Ильич, 1904 г. рождения, уроженец дер. Тармаклы... в 1937 г. осуждён на 10 лет ИТЛ и, находясь в местах заключения, умер 15 декабря 1943 г. от гнойного плеврита". На столе начальника отдела лежала справка: "осужден тройкой УНКВД по Омской области 25 октября 1937 г. Исполнено 28 октября 1937 г." (т.е. расстрелян). И ответ на запрос родственников: "Умер в местах заключения 14 октября 1943 г. от эмфиземы легких". Родственники так и не узнали об участи невинно осуждённых близких им людей

Память о невинно убиенных требует хотя бы правды. И она должна быть восстановлена.