Дмитрий Шевелёв в Таре воспринимается многими как часть музыкальной семьи, с которой связана культурная история города, начиная с 70-х годов. Больше десяти лет назад Дмитрий покинул родной город , «сделал себя», как говорится, в сфере, к которой душа лежала. Но по-прежнему неравнодушен к Таре, даже не исключает того, что когда-нибудь вернётся сюда.

- Дмитрий, тебя особо представлять не надо – но как бы ты сам представил себя?

Как неисправимого оптимиста.

- Чем ты сейчас занимаешься? Чем зарабатываешь?

Сейчас и ранее - работа со звуком в различных её проявлениях. А было время, когда и асфальт укладывал.

- Но ты же из Тары уехал музыкантом, причем, профессиональным. Музыка не кормила?

Уехал я не из-за материальных проблем, а из-за потребности в дальнейшем профессиональном развитии. В моей профессии, чем больше город и его возможности, тем лучше.

- Ты именно музыкантом себя видел в детстве?

В детстве, интуитивно - да. Всё моё детство прочно связано с музыкой и ей пропитано. В юности я очень хотел стать врачом-хирургом, не получилось - запретил папа. Сейчас я себя уже никем не представляю, кроме как человеком музыки и шоу-бизнеса. Зато у меня несколько друзей-хирургов, кандидаты наук, отличные парни, есть среди них и отличные музыканты, даже кантри-группа есть, в которой играют врачи.

- В 90-х ты устраивал дискотеки в Таре в ДК. Что это вообще было за время? Что оттуда запомнилось? Какую музыку вы играли, когда тебе было 20?

Не в ДК, а в кинотеатре "Родина", который стоял пустой, нищий и без дела. Время было со своими странностями, но потребности у людей всегда одни и те же - хлеба и зрелищ. Тарской молодёжи надо было куда-то ходить, тусоваться, веселиться, общаться. Запомнилось то, как я сам сколачивал сцену из досок за день до открытия. Запомнилась тарская молодёжь, зимний сквер возле кинотеатра, в общем, Тара. Музыка была очень даже ничего. Сейчас в любом ночном клубе есть тематические дни или вечеринки 90-х, там до сих пор играет Coco Jambo : )

- Сейчас, спустя почти 20 лет, твои пристрастия в музыке поменялись?

У меня, в основном, не поменялись. Поменялись у заказчиков.

- Что сейчас заказывают больше? Шансон?

Сейчас можно выделить так называемый шансон, рэп, попсу, клубную музыку. Всё остальное – по мелочи. Среди молодых больше всего, конечно, рэпа. Технологии сейчас стали очень доступны. Пацан купил себе простенькую звуковуху тысяч за пять, микро за трёшку, пишет себе в Adobe и счастлив.

- Почему, на твой взгляд, сейчас стал так популярен рэп? Действительно, такое впечатление, что он полностью вытесняет рок и панк, которым болели многие ещё в начале 2000-х.

Я же говорю, своей доступностью. Молодёжь хочет быстрого результата и самоутверждения, а рэп, как им кажется, даёт возможность проявить себя дёшево и сердито. Делается нарезка чьей-то музыки, подкладывается бит и всё, можно писать капу. Всё это делается и сводится дома, никуда идти не надо. Только подавляющее большинство материала - настоящий мусор. Да, ладно.

- Ты следишь за теми молодыми музыкантами, которые появляются сейчас в Таре?

Нет, не слежу, но боюсь, что заранее знаю, что я там увижу и, тем более, услышу. Кто слабее - исчезнет, кто посильнее и поумнее, рано или поздно обратится за помощью к профессионалам, поверьте мне на слово.

- А что насчет других музыкантов, которые в своё время достаточно близко были связаны с Тарой: Алексей Гализдра (хоть и не тарчанин, но исполнял многие тарские песни к 400-летию города), Михаил Колесник.  Как ты оцениваешь их творчество сегодня, если знаком с тем, что они делают?

Миша Колесник - да, обозначил определённую область тарского творчества, начатую, кстати, выходцем из моего коллектива Максимом Князьковым. Была у него одна классная песня - "Глаза с оттенком льда".  По-настоящему роковая вещь. Сколько проживёт эта область творчества в Таре, поживём - увидим. К сожалению, я не знаю, чем Миша занимается сегодня, ничего о нём не знаю.

Алексей Гализдра, как ни странно, очень хорошо сделал некоторые известные тарские песни к 400-летию, сейчас они уже по-другому и не представляются. Сейчас Алексей работает в сфере теле- и радиорекламы, насколько мне известно, довольно успешно.

- С тем, своим составом «Консонанса» ты поддерживаешь отношения?

Только с некоторыми людьми, когда приезжаю в Тару. Женя Терещёнок, первый участник "Консонанса", и сейчас работает с музыкой, насколько я знаю. Женя Захаров тоже, что называется, в теме. Есть и другие люди, такие как Шиковцы, Александр Мезенин, которые были ещё в ранней "Элегии", потом перешли дальше и дальше. Уникальное было творение моих родителей - "Элегия" и "Консонанс", и люди там были уникальные, всех не перечесть. До сих пор плоды их деятельности определяют многое в музыкально-песенном облике Тары.

- Что для тебя Тара? Ты любишь возвращаться туда? Есть там какие-то места, которые ты считаешь для себя особенными?

Тара для меня - это люди. Возвращаться люблю, но если в Таре не останется ни одного близкого мне человека, я буду чувствовать себя не у себя дома. Но пока я дома, когда приезжаю в Тару, потому что там моя мама, мои друзья, моя родина.

- В Таре хорошо помнят до сих пор твоего батюшку, Владимира Александровича. Ты свою профессиональную деятельность в Таре начинал, когда он был ещё жив. Ты никогда не чувствовал себя в его тени, не было ощущения, что ты именно Шевелёв-младший?

Да нет, я бы не сказал, что чувствовал себя в тени. В каком-то смысле, конечно, да, но по-хорошему. Он ведь человек был достаточно адекватный, тем более, он считал меня более продвинутым музыкантом, чем он сам, даже не стеснялся об этом говорить во всеуслышание. Нормальные профессиональные отношения.

- Но, вот смотри, он существенную часть жизни провёл в Таре, смог там построить карьеру, заниматься любимым делом. А ты уехал. Это говорит о чём? О том, что в то, советское время в провинции было больше возможностей для творческого развития? Или о том, что в наше время просто появились новые возможности - когда стало можно переехать в другой, более крупный город - и там развиваться быстрее?

По-моему, не важно, где живёшь и куда уехал. Важно, что с собой увёз и что привёз. Так получилось, что в Таре мне стало сложно развиваться. Наступит момент, поеду в Москву, буду там работать, развиваться . Когда пойму, что нечего делать в Москве, поеду дальше. А, может, и в Таре окажусь под старость лет, кто его знает?

- В начале разговора ты сказал, что ты неисправимый оптимист, но в группе «Город Тара» на Вконтакте ты достаточно критически высказываешься относительно будущего Тары. Почему?

Потому что невооружённым глазом видно, что город запущен. Но всё можно и нужно исправить. А чтобы исправлять, нужно разозлить людей на действие. Вот я их и злю.