«...Когда однажды пробьет час непредвзятого исследования русской истории и выяснится число уничтоженных, заключенных в лагеря, изгнанных и сосланных людей, мир не поверит ни глазам своим, ни ушам...» Это слова русского философа Ивана Ильина о большом терроре, начавшемся в 37-м.

Но прежде, чем начать разговор, участники встречи познакомились с архивными документами, предоставленными фондом омского краеведа Ференца Надя и архивным фондом 11-го отдела управления исправительно-трудовых лагерей и колоний УНКВД по Омской области. Ференц Карольевич Надь составил карту высылки, ссылки и депортации советских людей. Карта Советского Союза просто испещрена значками с пометками - «трудпоселение» или «лагерь». Тут же можно было прочитать протокол допроса или опись имущества раскулаченного крестьянина. Эти документы потрясают своим цинизмом. У людей отбирали последний полушубок, нижнее белье. С собой на поселение можно было взять только три килограмма имущества, в основном продукты питания. Людей выгоняли из домов и выселяли в никуда, на Васюганские болота на явную гибель...

- 1937 год был подготовлен еще в 1929-м, когда молодая советская власть уничтожала целые сословия, - начала разговор редактор книги «Забвению не подлежит» Мария Александровна Сбитнева, - я говорю о страшной коллективизации с раскулачиванием, когда в ледяные, пустынные и совершенно чужие места ссылались и старики, и младенцы. Власть, проповедующая интернационализм, была последовательна. Среди раскулаченных были люди разных национальностей. В Омской области это русские, украинцы, белорусы, казахи, немцы, финны, поляки. Тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей. Для того, чтобы мы помнили об этой трагедии, чтобы помнили имена репрессированных, в 1995 году в Омской области была создана редакция книги памяти жертв политических репрессий. Итог ее работы - 11 четырехсотстраничных томов, в которых собраны сведения о 32 тысячах наших земляков, пострадавших по 58-й статье. Кроме мортиролога, состоящего из 32 тысяч фамилий, в книгах можно найти документы, на основе которых проводились расстрелы, обыски, а также очерки-воспоминания тех людей, кто выжил. Мы сотрудничали с архивами ФСБ, с госархивом, постоянно чувствовали поддержку государственных организаций, историков, ученых. Но самую значительную помощь оказали рядовые омичи - они приносили фотографии, письма. Наша книга, без преувеличения, стала одной из лучших в России. Тысячи жителей Омской области узнали судьбу своих близких.

Издание такой книги - дело непростое, и надо обладать сильной волей, чтобы его продолжить. Ведь это требует больших материальных затрат. Следующая тема, которой мы сейчас занимаемся, - это раскулачивание, особая форма репрессий. Тысячи людей были лишены избирательных прав, лишены имущества и высланы. Думаю, в следующей книге будет гораздо больше томов: сегодня выжили дети раскулаченных, многие из них родились на спецпоселениях. Сейчас мы работаем в государственном архиве Омской области. Здесь хранится около 30 тысяч дел на репрессированных крестьян. Умножьте эту цифру на 5, на 10 (по количеству членов семей), и получится ужасающая цифра раскулаченных и высланных. Работа идет не очень быстро - дел много и грамотность работников сельсоветов оставляет желать лучшего: многие бумаги разбираешь с трудом. Потрепанные, обернутые в серую бумагу, они просто сочатся слезами. Ссылали за то, что крестьянин имел одну четвертую часть мельницы, складывались и покупали на всю родню. В батраки записывали сироту-племянника, зятя. Те, кто раскулачивал, отбирали даже горячую кашу в котелке. Ссылкой крестьян трагедия не заканчивалась: «Я член партии ВКП(б). Получил письмо, что мой отец Косицын Тимофей Сергеевич лишен избирательных прав. Я не хочу носить на себе такое черное клеймо, которое позорит меня, а потому с нынешнего дня порываю с ним всякую связь. Не считаю его отцом - впредь до восстановления избирательных прав». Это копия письма в газету.

Из архивных документов видна картина великого переселения народов. В ночь перед коллективизацией деревни Херсонка Буняковского сельсовета Одесского района кто-то сообщил, что утром придут раскулачивать. 80 семей из 120 без всякого имущества, без средств к существованию бежали куда глаза глядят. За каждой судьбой - боль и страдание. Родные раскулаченных жили и живут с незаживающей раной в сердце. Слава Богу, сейчас наблюдается общий интерес молодежи к нашей истории, в том числе к истории своей семьи, это говорит о выздоровлении общества от застарелой болезни беспамятства. Общим памятником всем, кто был ограблен и согнан с родной земли, и должны стать новые книги памяти.

- Четыре года я работал в комиссии по реабилитации - с 1998 по 2002-й, - продолжает разговор профессор омского технического университета Михаил Иванович Машкарин, - и в эти годы получил документ о своей реабилитации. Моя мать как враг народа отсидела десять лет в Карлаге, а потом еще была сослана. Теперь у меня есть документ о ее реабилитации и своей: ведь я был сыном врага народа. Я обращаюсь к своим студентам-архивистам. 70 лет прошло после начала массовых репрессий, а работы невпроворот. Только четыре человека работают над новой книгой памяти жертв политических репрессий. Надо подключаться. Писать курсовые, дипломные работы, они могут стать основой для книги. Вы посмотрите, какой колоссальный труд проделали в Омской области. Создана книга памяти, посвященная погибшим в Великой Отечественной войне омичам. Книга «Солдаты Победы» - посвященная тем, кто вернулся с войны. Следующая книга - «Забвению не подлежит» в 11 томах. Но есть еще белые пятна. Такие, например, как место ссылки Кулай - в Тарском районе.

Тему продолжил студент ОмГТУ Андрей Студенников:

- Я знаю о том, что в Тарском районе в Нижнем Кулае существовало поселение - с 1929-го по 1947 год, куда сослали очень много раскулаченных. Самым первым поселенцам на четыре семьи выдавали один топор, то есть инструмента не было никакого. Ночью людям приходилось спать в могилах, которые они вырыли для себя голыми руками. Для ослабленных стариков и детей ломали ветки деревьев и укладывали на них спать. Рыли землянки. Нам, студентам-архивистам, было бы интересно съездить в Тарский архив, посмотреть документы. И очень бы хотелось побывать на Кулае.

- Идея хорошая, - присоединился к обсуждению темы заместитель директора регионального центра по связям с общественностью Сергей Михайлович Туренчик, - ведь там, на Кулае, жили не преступники, не уголовники, а так называемые «враги народа» и дети «врагов». Детей называли врагами только за то, что их родители своим трудом создавали для своих детей нормальные условия жизни. Безусловно, те цифры, которые сегодня прозвучали, не могут не задевать за живое, не могут оставить равнодушным. И надо послать экспедицию на Кулай - в интересах всех омичей, а не только тех, кого опалила эта беда - репрессии, чтобы впредь не допускать подобных ошибок. Нельзя предавать забвению нашу историю, хотя она была закрыта на долгие годы во многих семьях. Но, пожалуй, в каждой семье есть история о том, как дед, прадед подверглись лишению, изгнанию или ссылке.

Галина Григорьевна Кудря руководит областной общественной организацией «Поиск». Вместе со своими учениками - учащимися профтехучилища № 46 она много лет подряд выезжает на места боев Великой Отечественной. Поисковики находят останки советских солдат, документы, медальоны, ищут родственников погибших. Но когда Галина Григорьевна увидела архивные документы на раскулаченных, то была просто потрясена.

- Мы выезжаем на места боев, куда пришли враги. Это война с врагом. А тут тоже война, но уже со своим народом. У нас в семье эта история умерла, потому что ее замалчивали. Муж бабушкиной сестры Андрей Харченко из Одесского района был расстрелян только за то, что однажды в сердцах сказал: «Да когда же мы, наконец, наедимся? До революции голодными ходили и при советской власти тоже». Однажды к нам в училище пришла женщина, жительница Кормиловского района Василиса Фоминична Сыренко. Ее отца раскулачили за то, что он был мастером золотые руки - построил себе добротный дом и украсил его деревянной резьбой. Видимо, позарилась советская власть на дом, отобрала. Василисе тогда было восемь лет. Но она помнит, как плыли они по реке до Тары, как умирали по дороге дети, их складывали на корме и не подпускали матерей. Женщина рассказывала, как от голода на Кулае люди кончали жизнь самоубийством.

Эти истории потрясают. Я и мои ученики тоже готовы ехать до Тары и идти пешком до Кулая. Хочется посмотреть архивы. Думаю, это нужно нашей молодежи. В память о своих родственниках, о Василисе Фоминичне Сыренко я бы поехала на Кулай. Мы рассчитываем, что нас поддержат областные власти. Ведь 70 лет с начала массовых репрессий - не просто дата. Это наша история. Мы сегодня говорим о свободе, о гражданском обществе, но мы должны знать и помнить, какую цену заплатили наши предки, чтобы мы сегодня могли говорить свободно, иметь свое мнение.

Сегодня находятся люди, которые, особенно в период выборов, любят повторять: «Как мы сейчас плохо живем, как хорошо жили раньше»... А куда деть из истории более двадцати лет репрессий, когда сотни тысяч советских людей погибли в лагерях, сгнили в болотах? Дети их годами носили клеймо сына или дочери врага народа. И жили с этой болью до девяностых годов века двадцатого.

Конечно, все вернуть нельзя. История не поворачивается вспять и не пишется с чистого листа. Но морально компенсировать те унижения, которые претерпели репрессированные и их родственники, мы просто обязаны. Именно поэтому в начале девяностых при непосредственной поддержке нынешнего губернатора Леонида Полежаева было принято решение возвести Ачаирский монастырь на месте бывшей колонии политзаключенных. За 16 лет существования в ней погибло около 200 тысяч человек. Храмы монастыря стали памятником всем безвинно осужденным и замученным. Именно поэтому в начале XXI века на Кулае поставили памятный крест. И здесь на старых могилах летом всегда появляются живые цветы. Готовится новая многотомная книга, посвященная раскулаченным, лишенцам, поселенцам - такое решение принял омский губернатор. И эта книга обязательно выйдет. Студенты-архивисты и члены организации «Поиск», побывав на Кулае, обязательно откроют новые страницы страшной истории 30-х годов прошлого века.

- Как важно не забыть это, - сказала Галина Григорьевна Кудря, когда разговор за «круглым столом» подошел к концу, - иначе мы никогда не станем другими, лучше. Только тогда история станет нашей, когда в ней будут конкретные имена.

Автор - Татьяна Шипилова

Источник